Наследник Гиппократа

Алексей Петрович и в самом деле напоминал барина. Вальяжный, немного высокомерный, привыкший к почитанию со стороны экзальтированных пациенток. Общие хирурги, к коим относился Никита, они проще в обращении. В медицине специальность, особенно если в ней долго работаешь, сказывается на характере. Попробуйте пообщаться с врачом-психиатром, зачастую они сами не понимают своих пациентов. Даже анекдот в тему есть про пациентов психбольницы. Кто первый схватил и одел белый халат, тот и доктор.

А вообще Никита свою работу любил. Сложная, рискованная, приходится возиться с гноем, кровью, зачастую с переработками, неважно оплачиваемую. Но в другой стезе – инженером, пожарным, лётчиком или кем-то иным – себя не видел. Наверное – это призвание.

Глава 10 Интриги

Спектакль, по иному назвать трудно, оба хирурга разыграли, как по нотам. Никита переоделся в операционное бельё, усердно обрабатывал руки хлоргексидином, когда в предоперационную вкатили на каталке Смольникова. Никита к пациенту подошёл.

– Как дела? Не передумали?

– Нет, твёрдо решил.

– Закатывайте в операционную, – распорядился Никита.

Анестезиолог давно знакомый, как и его медсестра. А вот операционная медсестра из отделения пластической хирургии. Обычно хирург и операционная медсестра привыкают друг к другу. Стоит хирургу руку протянуть, как сестричка вкладывает в ладонь нужный инструмент. Сработанность – великое дело, хоть в операционной бригаде, хоть в лётном экипаже, да хоть в бригаде монтажников.

Пациенту дали вводный наркоз в вену, потом основной, эндотрахеальный. А в предоперационную уже вошёл Алексей Петрович. Переоделся, обработал руки, потом ощупал и осмотрел живот.

– Приступим.

И скальпелем разрез крест-накрест. От грудины до лобка, а потом ниже пупка поперёк живота. Никита мысленно ахнул. Хирурги стараются разрез поменьше сделать. И заживёт быстрее и меньше шансов, что в дальнейшем будет послеоперационная грыжа. Да, подход Алексея Петровича отличался от принятого в общей хирургии. Никита посмотрел на часы в операционной, засёк время. Фактически он только смотрел, поскольку досконально не знал ход операции, лишь в общих чертах. По ходу операции его мнение о пластических хирургах изменилось в лучшую сторону. Чётко, аккуратно, все действия выверены. В операционной непривычно тихо, лишь инструменты позвякивают.

Удалён жир, вырезан кожный лоскут, но пупок оставлен, мобилизованы и подтянуты мышцы. А потом новенькое, установлены несколько тонюсеньких дренажей. В общей хирургии применяют один-два и большого размера, чтобы не забились кровью или экссудатом. Алексей Петрович ушил кожные покровы внутрикожным непрерывным швом, в хирургии такие называют матрацным. В завершение наклеили пластырь на разрезы.

– Так виден будет? – спросил Никита.

– Как всегда с годик, потом посветлеет, тоненький рубчик почти незаметен станет.

Хирурги размылись.

– Куда его? В ПИТ?

– В палату, под наблюдение дежурного хирурга.

– Спасибо, коллега.

Никита решил дежурить сам. Отзвонился Лене, потом Сергею, по графику должен был дежурить он.

– Сергей Филиппович, добрый вечер. Твоё дежурство отменяется, я подежурю. А ты завтра моё возьмёшь.

– Хорошо.

А чего двоим хирургам в отделении ночью делать?

Прооперированный Смольников от наркоза отошёл быстро. Никита зашёл проведать.

– Как дела?

– Живот побаливает.

– А что же вы ожидали? Палец пораните, и то болит. Сейчас укол сделаем, боли снимем, отдыхайте.

За ночь Никита ещё пару раз заходил. Всё равно за другими пациентами приглядывать, которые после серьёзных операций. У Смольникова полостной операции не было и осложнений ожидать не приходилось. На пятый день пациент был выписан с рекомендациями и обязательством показаться через неделю.

Правда, Никита себе слово дал, не ввязываться в подобные истории, не его профиль.

Через несколько дней Никите позвонили на стационарный телефон.

– Никита Алексеевич?

– Он самый.

– Добрый день. Меня звать Антон Никифорович, мы коллеги.

– Очень приятно.

– У меня к вам деловое предложение.

– Слушаю.

– Разговор долгий, не для телефона. Когда бы мы могли встретиться?

– Только после моей работы.

– Я понимаю. Вы во сколько заканчиваете?

– В шестнадцать.

– Славненько! Я подъеду к вашей клинике, чёрный «Вольво».

– До встречи.

Никита был заинтригован. Прямо какие-то шпионские страсти. За делами о встрече подзабыл и вспомнил, когда вышел из клиники и увидел на стоянке чёрную машину. Подошёл, распахнулась задняя дверь. Стёкла тонированные и, кто сидит в машине, не видно. Никита сел, прикрыл дверь. На заднем сиденье мужчина в дорогом костюме, парфюм соответствующий. Мужчина руку протянул, расплылся в улыбке.

– Будем знакомы. Жаль, что раньше не пересекались.

Никита руку пожал, но промолчал. Пусть мужчина объяснит, для чего назначил встречу.

– Удивлены?

– Немного.

– Не буду тянуть кота за хвост. Предлагаю работу.

– Меня эта устраивает.

– У нас лучше перспективы, профессиональный рост. На днях мы открываем отделение рентгенэндоскопической хирургии. Для начала специализация, а дальше будет видно по результатам вашей работы.