Наследник имения Редклиф. Том первый

Чарльзу объясненіе Гэя съ матерью показалось чистой комедіей; его радовало только то, что есть еще человкъ въ дом, который ссорится съ Филиппомъ, и потому, забывъ о странныхъ послдствіяхъ, могущихъ произойти отъ его словъ, онъ началъ поддразнивать Гэя.

— Эге! на свт то, кажется, больше трусовъ, чмъ я предполагалъ. Нашему мудрому кузену, къ великому моему удивленію, не дали даже порядочнаго щелчка за то, что онъ суется съ своими совтами туда, куда его не спрашиваютъ.

— Напротивъ, онъ даетъ совты именно тому, кому они необходимо нужны, — отвчалъ Гэй очень серьезно. Чарльзъ хотлъ было что-то возразить, но раздавшійся звонокъ къ обду прекратилъ ихъ разговоръ. Больному стало досадно. Ему очень хотлось заставить Гэя высказаться при себ на счетъ Филиппа, но въ то утро его приступъ оказался совершенно неудаченъ. Гэй объявиль, что онъ не расположенъ откровенничать, и убжалъ одваться.

Чарльзъ утшался мыслію, что Гэй не вышелъ еще изъ-подъ нравственной опеки, въ которой его держали дома, и потому старается вести себя какъ умный ребенокъ; но взрывы его вспыльчивости ясно говорили, что характеръ у него далеко не дтскій.

— Рано или поздно, а онъ намъ кашу заваритъ, потирая руки, говорилъ больной самому себ.

Еслибы Чарльзъ зналъ, какой драматическій исходъ можетъ произойти отъ распри между Гэемъ и Филиппомъ, единственнымъ человкомъ въ семь, совты котораго приносили истинную пользу молодому Морвилю, онъ не дерзнулъ бы разжигать вражду между обоими молодыми людьми. Но праздный умъ его искалъ всюду развлеченія. Онъ готовъ былъ пуститься на всевозможныя интриги, чтобы только увеличить оппозицію противъ Филиппа и произвести въ дом волненіе по поводу Гэя, который нравился ему все боле и боле, особенно посл того, какъ Чарльзъ открылъ, что тотъ далеко не пуританинъ по натур.

За столомъ Гэй упорно молчалъ. Толковали о политик; Филиппъ проводиль идею объ употребленіи съ пользою для страны громадныхъ средствъ, находящихся въ рукахъ землевладльцевъ. Какъ бы желая привлечь вниманіе Гэя, онъ нарочно распространился о значеніи власти представителя дома Морвиль въ Рэдклиф, разсказалъ, сколько надеждъ возлагаетъ на него лордъ Торндаль, ожидая, что онъ своимъ вліяніемъ будетъ поддерживать правую сторону дла. Но онъ даромъ терялъ слова. Молодой наслдникъ бросилъ ему въ отвтъ нсколько фразъ, чрезвычайно холоднымъ, равнодушнымъ тономъ, точно дло шло объ Мароккской имперіи, и Филиппъ поневол обратился къ Лор съ другимъ своимъ разговоромъ.

Какъ только дамы вышли изъ столовой, Гэй ободрился и заговорилъ первый съ своимъ опекуномъ о томъ, что онъ чувствуетъ въ себ недостатокъ классическаго образованія; что онъ находитъ нужнымъ хорошенько обучиться, пока не вступитъ въ оксфордскій университетъ, и кончилъ тмъ, что просилъ указать ему по сосдству какого-нибудь наставника, къ которому бы онъ могъ обратиться за уроками. Мисстеръ Эдмонстонъ вытаращилъ глаза и какъ будто испугался, точно Гэй просилъ его рекомендовать лучшаго палача, чтобы отрубить ему голову. Филиппа это также сильно удивило, но онъ смолчалъ, подумавъ однако, что Гэй очень ловко поставилъ вопросъ. Когда мистеръ Эдмонстонъ опомнился отъ сдланнаго ему сюрприза, началась переборка всхъ духовныхъ лицъ въ околодк, и наконецъ по совту Филиппа, избранъ былъ мистеръ Лазсель, священникъ въ Броадстон, старый школьный товарищъ Филиппа, и затмъ ршили, что онъ будетъ занималься съ Гэемъ нсколько разъ въ недлю.

Когда дло уладилось, Гэй нсколько успокоился; но въ продолженіи цлаго вечера онъ все-таки былъ самъ не свой и просидлъ все время въ любимой ниш у окна, съ книгою какого-то очень серьезнаго содержанія въ рукахъ. Пніе, разговоръ и даже романъ «Тяжба», не интересовали его боле. Шарлотта была какъ на горячихъ угольяхъ. Она не сводила глазъ съ Гэя и Филиппа, открывала было ротъ, какъ бы желая что-то сказать, и затмъ снова притихала, а если вмшивалась въ разговоръ старшихъ, то очень не кстати. Передъ самымъ сномъ, когда уже мистриссъ Эдмонстонъ готовилась разливать чай, Лора занялась чтеніемъ, Эмми убирала столъ Чарльза, а Филиппъ проврялъ съ дядей счеты плута прикащика. Въ это время двочка очутилась подл Гэя и шепотомъ проговорила подъ самымъ его ухомъ: Гэй! простите, пожалуйста, если я васъ спрошу… А мн очень хочется знать — сердиты вы на Филиппа или нтъ? Неужели вы поднимете старую вражду съ нимъ?

— Какая тутъ вражда? спросилъ онъ, не понимая, о чемъ она толкуетъ. Напротивъ, я очень обязанъ Филиппу.

— То-то же, — сказала двочка, умильно наклоняя голову, — а я думала, онъ васъ побранилъ.

Гэй невольно засмялся.

— Такъ онъ васъ не бранилъ? повторила Шарлотта. — Конечно вы большой, этого нельзя съ вами длать; но онъ, кажется, приставалъ все къ вамъ, чтобы вы учились.

— Да, это правда; я на него за это разсердился, но теперь одумался и послдую его совту.

Шарлотта потерялась, но тутъ мистриссъ Эдмонстонъ вызвала Гэя изъ его убжища, и совщаніе кончилось.