Наследник имения Редклиф. Том первый

— Съ вашимъ пріздомъ все ожило у насъ въ дом, - продолжалъ онъ. — Вы разсказываете о Рэдклифф и о своихъ любимыхъ животныхъ гораздо интересне, чмъ всякая книга; вы чисты душой, не мудрствуете лукаво и имете оригинальный взглядъ на вещи; вы войдете только въ комнату, я такъ и жду новости; поете вы также не приторно, какъ вс, а съ огнемъ; вы для меня точно кушанье за столомъ. Эхъ! Гэй, признаюсь вамъ откровенно. Какъ я ни храбрюсь, а не легкая вещь бьпь калкой въ лучшіе годы жизни — да чего? калкой на всю жизнь; что тамъ доктора ни толкуй, а ни одинъ изъ нихъ не ршился еще меня обнадежить, что я когда-нибудь выздоровлю. И знаешь, что пролетитъ цлый вкъ не вставая! Надяться! Да я вдь десять лтъ какъ надюсь, и много-ли толку вышло! Знаете что, Гэй? сказалъ съ горькой улыбкой больной, — я еще удивляюсь, что вы во мн не возбуждали ненависти. Подчасъ мн дотого тошно, что кусаться хочется. Особенно я эту трещетку Морица де-Курси искусалъ бы охотно; какъ начнетъ тарантить, какъ начнетъ…

— Но вдь и я часто вздоръ говорилъ. Мн потомъ приходило не разъ въ голову, что я васъ утомляю своей болтовней.

— Нтъ… Нтъ, вы мн никогда не надодали, напротивъ, я увлекался, слушая васъ. Ваши разсказы о катань верхомъ, объ охот, о прогулкахъ въ лодк — да вдь это жизнь!…

Никогда еще Чарльзъ не говорилъ такъ откровенно о своей болзни предъ Гэемъ, и видно было, что этотъ порывъ чистосердечія сильно взволновалъ Гэя. Онъ стоялъ, опершись о спинку дивана, на которомъ лежалъ больной, и выразительные глаза его были точно прикованы къ лицу Чарльза.

— И вотъ, вы теперь поступаете въ Оксфордскій университетъ, — говорилъ тотъ:- вы попадете въ кругъ совершенной молодежи, будете слышать, что длается на бломъ свт, заставите говорить о себ! Кто знаетъ, можетъ быть, вы и сами займете видное мсто въ обществ. А я? — У меня есть таланты; я бы также могъ быть чмъ-нибудь. Меня теперь вс считаютъ лнтяемъ, да на что же я годенъ? Я знаю, что не будь у меня этой — (онъ едва не выговорилъ одного сильнаго выраженія, которое уже вертлось у него на губахъ, но остановился отъ взгляда большихъ глазъ Гэя), то есть, я хотлъ сказать, если-бы я не былъ прикованъ къ постели, — поправился онъ, — то мистеру Филиппу не удалось бы играть роль представителя нашего дома. Меня, кажется, мать природа, также какъ его, не обдлила умомъ.

— Объ этомъ и говорить нечего, — сказалъ Гэй. Вы такъ быстро схватываете идею каждаго автора. Вамъ стоило-бы поработать самому надъ какимъ нибудь сочиненіемъ. — Попробуйте-ка.

— Попробовать? — да и что я черезъ это выиграю?

— А разв можно зарывать свои таланты въ землю? задумчиво спросилъ Гэй. — Мы даже и права на это не имемъ. Мн такъ жаль бросать наши чтенія вдвоемъ.

— Да, у меня ужъ другаго такого ученика не будетъ, сказалъ Чарльзъ. — Одинъ читать я не стану, да и не могу, по правд сказать.

— Разв ваши занятія зависятъ отъ кого-нибудь? спросилъ съ удивленіемъ Гэй.

— Конечно: я хочу взяться за что-нибудь, а здоровье не позволяетъ. Вотъ я и отложу книгу въ сторону, перезабуду все, что читалъ, и дло кончится ничмъ. Да это все ничего, я принялъ бы всякое занятіе какъ лекарство, чтобы освжить свой мозгъ, да было-бы съ кмъ заниматься, только опекуновъ мн не нужно, съ ними ничего не буду длать.

— Ну, а сестры ваши? предложите имъ вамъ помогать.

— Гмъ! Кому же? Лор? — она и безъ того ученая, да и браконьеромъ въ лсахъ Филиппа быть не хочу; заставить Эмми быть серьезной? тогда прощай домашняя отрада. Я и то боюсь, не повредило бы ей то чтеніе, которымъ Мэри Россъ ее угощаетъ.

Въ эту минуту Эмми вбжала въ гостиную.

— Эмми! послушай-ка, что Гэй мн совтуетъ; онъ говоритъ, что тебя нужно заставлять читать ежедневно что-нибудь очень серьезное, чтобы ты высохла какъ палка и посинла.

— Какъ голубая горчанка! подхватилъ Гэй.

— Я очень рада быть похожей на цвтокъ, — сказала Эмми:- только желаю знать, о чемъ вы толковали?

— Да о томъ, какъ бы принудить тебя прочитать вс фоліанты дядюшкиной библіотеки, — продолжалъ Чарльзъ:- то есть, т громадныя книги, которыя находятся подъ вдніемъ Маргариты, пока Филиппъ не обзавелся своимъ домомъ.

— Не правда, вы говорили совсмъ не обо мн! воскликнула Эмми.

— У насъ рчь шла о чтеніи, которымъ Чарльзъ и я занимались по утрамъ, — сказалъ Гэй.

— Да, я сэма уже думала, какъ Чарльзу будетъ скучно, когда настанетъ часъ урока, Мы такъ жалемъ, Гэй, что вы узжаете.

— Эмми, не хочешь-ли ты замнить Гэя? спросилъ Чарльзъ.

— Какъ, Чарльзъ! — ты возьмешься со мною читать? Неужели? вскричала Эмми, вся вспыхнувъ отъ удовольствія. — Мн давно хочется заниматься вмст съ тобой, какъ Джемсъ Россъ это длаетъ съ Мэри; но я боялась предложить теб это. Я такая глупая. Но если ты самъ этого желаешь — благодарю тебя отъ всей души.

Дло было тутъ же слажено, и Чарльзъ обязался отдавать Гэю отчетъ объ ихъ занятіяхъ, нарочно для того, чтобы поддержать свою энергію; что же касается Филиппа, тому положили не говорить ни слова, чтобы не дать ему права вообразить, что Чарльзъ слдуетъ его совту.