Наследник имения Редклиф. Том третий

— Благодарю, — перебилъ его Гэй. — Затмъ, остается Кулебъ-Пріоръ. Содержаніе Уэльвуда я принялъ на свой счетъ. Согласны ли его принять? У насъ тамъ школа строится, при ней будетъ нуженъ садъ, вы ужъ его сами разобьете. Помните, Филиппъ, вы приказали отмтить нкоторыя деревья въ парк, на срубъ, прошу васъ, отмните ваше приказаніе. Тамъ бдные поселяне пасутъ свой скотъ, не портите имъ пастбища. Все прочее, устройте по своему желанію. Имніе не пропадетъ въ рукахъ такого искуснаго хозяина какъ вы, если только…. Послднія слова подали надежду Филиппу, что и Гэй еще не совсмъ отчаялся въ своемъ выздоровленіи. Тотъ, напротивъ, снова заговорилъ о положеніи Эмми посли его смерти.

— У нея въ Рэдклиф есть нсколько семействъ на пенсіи, и они вс освобождены отъ арендной платы. Не измняйте этого. Стараго дозжаго Броуна не гоните со двора; онъ безполезенъ, это правда, но онъ умретъ, если вы его удалите изъ имнія. Бэна Робинзона поддержите нравственно; напоминайте ему почаще, чтобы онъ молился какъ въ то утро, когда мы вмст спасали корабль.

Эмми въ эту минуту вошла съ лекарствомъ для Гэя. Его силы начали было ему измнять. Филиппъ сидлъ молча какъ убитый; только что Эмми вышла, Гэй продолжалъ:

— Дяд Диксону я писалъ черезъ Арно. Надюсь, что онъ перестанетъ кутить. Деньги въ руки я ему не дамъ, а попрошу васъ только наблюдать за нимъ и не отказывать Эмми, если та найдетъ нужнымъ давать ему временныя пособія. При случа, приголубьте его, онъ цнитъ вниманіе. Общаете вы все это исполнить?

— Общаюсь! отвчалъ дрожащимъ голосомъ Филиппъ.

— Спасибо вамъ! Я знаю, что вы все сдлаете какъ слдуетъ, но только дйствуйте остроумно, не оскорбите самолюбія старика. — А вотъ, послдняя моя просьба къ вамъ, — заключилъ Гэй съ улыбкой. — Вы законникъ извстный, ршите слдующій вопросъ. Мое завщаніе написано рукой Арно. Въ немъ я выразилъ желаніе, чтобы посл моей смерти миссъ Уэльвудъ старшей была выдана сумма, нужная ей для учрежденія одного братства. Скажите, имю я право предоставить эту сумму лично ей, или я долженъ назначить для этого опекуна?

Услыхавъ эти слова, Филиппъ вздрогнулъ, ему вдругъ пришла на память исторія съ таинственной тысячью ф. стерлинговъ.

— Гэй, скажите мн, вы врно завщали ей 1 т. ф.? воскликнулъ онъ, схвативъ больнаго за руку.

— Да, до этихъ поръ я не имлъ права распорядиться самовольно — началъ было Гэй, но Филиппъ не далъ ему договорить:- онъ упалъ на колни передъ его кроватью, скрылъ лицо въ складкахъ одяла и рыдая произнесъ: «Теперь я все понялъ! Простите ли вы меня?» Гэй ласково дотронулся до его головы. — Это было такъ давно, — сказалъ онъ! я еще боле виноватъ передъ вами, но надюсь, что раскаяніемъ выкупилъ свой грхъ передъ Богомъ.

Послышался стукъ въ двери, Филиппъ быстро вскочилъ на ноги. Эмми вышла, чтобы узнать кого нужно. Ей доложили, что внизу, въ гостиной сидитъ докторъ съ двумя джентльмэнами, и на поданной карточк она прочитала: Мистеръ Моррисъ, священникъ англиканской церкви.

— Ну вотъ! сказалъ Гэй. — Все исполнилось такъ, какъ я хотлъ. Теперь я спокоенъ. Не уходите, Филиппъ, прибавилъ онъ, видя, что тотъ встаетъ. Пока я буду говорить съ мистеромъ Моррисомъ, вы можете посидть въ сосдней комнат. Вы мн потомъ нужны будете. Вдь мы теперь совершенно примирились, не правда ли?

Мистеръ Моррисъ, вслдствіе писемъ лэди Морвиль къ англійскому консулу, былъ первый, который откликнулся на призывъ къ постели умирающаго. Это былъ почти юноша по годамъ, человкъ съ чрезвычайно слабымъ здоровьемъ, путешествующій подъ надзоромъ старшаго брата, который постоянно тревожился, чтобы онъ себя не разстроилъ еще боле. Мистеръ Моррисъ младшій, робкій отъ природы, прямо объявилъ Эмми, что ему въ первый разъ въ жизни придется напутствовать умирающаго и что онъ весьма боится, что не вполн удовлетворитъ больнаго своими наставленіями.

Не смотря на это, Гэй видимо остался доволенъ его посщеніемъ, и по окончаніи первыхъ молитвъ лицо больнаго приняло еще боле ясное, спокойное выраженіе.

— Отрадно видть такое смиреніе, — шепнулъ вполголоса мистеръ Моррисъ Эмми, когда первая часть службы кончилась. — Какое у него искреннее раскаяніе, при такой чистот сердца!

Для отходной молитвы созвали всхъ присутствующихъ въ дом. Эмми сама пошла за Филиппомъ. Она нашла его сидящимъ въ слдующей комнат, на диван. Скрестивъ об руки и положивъ ихъ на столъ, Филиппъ скрылъ въ нихъ лицо свое и, лежа такимъ образомъ, плакалъ на-взрыдъ.

— Филиппъ, пойдемте, пора! сказала Эмми.

— Не пойду, я недостоинъ, — отвчалъ онъ, не поднимая головы.

— Вдь вы помирились съ нимъ, зачмъ же его опять огорчать, — кротко возразила Эмми. Сердце сокрушенно и смиренно Богъ не уничижитъ.