Наследник имения Редклиф. Том второй

— Жаль, что это невозможно, — смясь возразила сестра.

— За то, вотъ что можно сдлать, пусть отецъ подетъ къ Гэю, ко дню вступленія его въ совершеннолтіе. Донъ Филиппъ далеко: пожалуй, мн это и удастся устроить.

— Только бы Гэй сюда пріхалъ, больше ничего не нужно, — воскликнула Шарлотта съ живостью.

— Мама увряетъ, что пока дло не выяснится, ему сюда глазъ показать нельзя, — сказалъ Чарльзъ. — Жаль, что мое здоровье плохо, ужъ я бы увязался съ папа въ Лондонъ и лично повидался бы съ Гэемъ. Когда ему минетъ совершеннолтіе? 28-го марта? Цлыя десять недль впереди! Только бы мн къ тому времени на костыли подняться, поду, поду и поду. Иначе не привеземъ Эмминаго рыцаря, какъ побдителемъ.

— То-то будетъ радость! замтила Шарлотта.

— Какъ бы мн узнать, что за зврь Мэркгамъ, — сказалъ Чарльзъ:- я бы ему сейчасъ намекнулъ, чтобы онъ выслдилъ вс углы въ С.-Мильдред. А не то, разв попросить Майерна, чтобы онъ предписалъ мн туда перехать, для перемны воздуха. Нужно будетъ уладить дло, только похитре.

Пока Чарльзъ интриговалъ дома въ пользу своего любимца Гэя, тотъ очень покойно занимался своими домашними длами. Онъ усердно заботился о маленькомъ юнг, со сломанной рукой; отдалъ лорду Торндалю визитъ, но не нашелъ его дома; кончилъ постройку школы и очень сблизился съ Ашфордами.

Главной его заботой было приготовленіе къ полученію университетскаго диплома. Гэй заране предупредилъ Ашфордовъ, что святую недлю онъ не проведетъ дома, а будетъ заниматься въ университет. День его рожденія долженъ былъ быть на страстной недл и потому праздновать свое совершеннолтіе онъ не желалъ, тмъ боле, что ране 25-ти лтъ онъ не имлъ права вступать въ безотчетное управленіе своими имніями. Притомъ ему было не до веселья въ этотъ день, столь тяжелый по воспоминаніямъ о страшной смерти его покойнаго отца.

Старикъ Мэркгамъ глубоко оцнилъ это уваженіе Гэя къ памяти отца и замтилъ ему тутъ:

— Мы ужъ будемъ ждать большаго пира въ день бракосочетанія вашего, сэръ Морвиль.

Гэй ничего не отвтилъ, а грустно взглянулъ на Мэркгама.

— Не сердитесь, сэръ, на меня старика, — продолжалъ тотъ почтительно. — Но мн кажется, что у васъ, по сердечной части, что-то неладно. Позвольте надяться, что вы тутъ дурнаго ничего не замышлили.

— Снасибо за участіе, Мэркгамъ, — произнесь Гэй съ усиліемъ. — Теперь а еще ничего не могу вамъ сказать. Будьте только покойны: та, которую я люблю, не заставитъ васъ краснеть за меня.

— Такъ что-жъ вамъ мшаетъ соединиться съ нею? Разв есть на свт человкъ, мужчина на женщина, который бы смлъ вамъ въ этомъ препятствовать?! — гордо возразилъ старикъ, взглянувъ пристально на Гэя.

— Все эти несчастныя подозрнія, — сказалъ Гэй.

— Да что у васъ тамъ случилось? Я что-то въ толкъ не возьму, — прервалъ его Мэркгамъ. — врно вы не на шутку напроказали, если подняли такую бурю.

Гэй передалъ ему опять тоже, что сказалъ и въ первый день по прізд домой, и затмъ вскор вернулся въ Оксфордъ, не подвинувъ своего дла ни на шагъ впередъ.

Наступилъ мартъ мсяцъ. Чарльзу было легче, онъ могъ уже сидя писать свои письма, но ходить на костыляхъ еще не имлъ возможности, и потому вс его планы на счетъ поздки съ отцомъ рушились. Ему удалось только убдить мистера Эдмонстона лично отправиться въ Лондонъ для свиданія съ Гэемъ и Меркгамомъ и дли подачи отчета въ своей опек, которая должна была быть снята по случаю совершеннолтія Гэя. Чарльзъ очень много разсчитывалъ на личное вліяніе Гэя на его отца, и потому, уговаривая мистера Эдмонстона хать, онъ прибавилъ:

— Папа, вы знаете, что кром Филиппа никто изъ нашихъ не видалъ Гэя. Очень можетъ быть, что наедин съ вами онъ будетъ гораздо откровенне, чмъ съ Филиппомъ.

Аргументъ этотъ былъ масломъ по сердцу доброму мистеру Эдмонстонъ.

— Еще бы! Гэй знаетъ, что я опытне и мое сужденіе всегда иметъ большой всъ въ его глазахъ, — замтилъ онъ. — Притомъ вдь онъ, бдняжка, нжно къ намъ привязанъ. Правду я говорю, Чарльзъ? Какъ ты думаешь?

Чарльзъ немедленно написалъ Гэю, чтобы онъ вмст съ Мэркгамомъ пріхалъ во вторникъ на святой, въ Лондонъ, для свиданія съ опекуномъ.

— Если ты объяснишь тайну вопроса о карточномъ долг, - писалъ Чарльзъ:- все дло устроится.

Глубоко вздохнулъ бдный Гэй, когда онъ получилъ это письмо.

— Все напрасно, милый мой Чарльзъ! — сказалъ онъ самъ себ. — Я не могу отдать имени дяди на позоръ. Видно, моя судьба такая — страдать за другихъ. Ее, ее только мн жаль! Но я далъ себ слово все вынести, все вытерпть, только бы заслужить прощеніе за мой необузданный характеръ. Пусть все горе обрушится на мою голову: это легче, чмъ погубить Эмми, отдавъ ее такому недостойному человку, какъ я. Я заслужилъ наказаніе и долженъ безропотно нести свой крестъ, пока Богу угодно будетъ оправдать меня въ глазахъ людей!…

Гэй въ этотъ же день увдомилъ Мэркгама, чтобы тотъ халъ немедленно въ Лондонъ и на пути завернулъ бы въ С.-Мильдредъ къ миссъ Уэльвудъ, для уплаты ей третной пенсіи, за обученіе маленькой его племянницы Маріанны.

— Я нарочно даю вамъ это порученіе, — писалъ онъ къ старику:- чтобы доказать, что я тайныхъ денежныхъ длъ не имю.