Наследник имения Редклиф. Том второй

Она довольно долго развязывала шляпу, оправляла кружева на плать, а Эмми все время металась по комнат, не зная какъ и за что взяться. Кто-то быстро взбжалъ по лстниц и поспшно прошелъ по корридору. Мэри искоса взглянула на свою подругу и замтила, что у нея щеки и шея покраснли, какъ кумачъ. Минуту спустя, об пріятельницы отправились внизъ.

Мистриссъ Эдмонстонъ, горя желаніемъ поскоре разузнать вс подробности, волей или неволей должна была сохранять приличіе, но ее безпокоило одно, чтобы волненіе Эмми не выдало ихъ семейной тайны. Вотъ почему она чрезвычайно обрадовалась, когда увидла, что дочь ея держитъ себя очень естественно. Проходя мимо брата, Эмми почувствовала, что онъ тихо дернулъ ее за руку, и она поспшно скрылась за Мэри. Лора выручила ихъ всхъ, любезно разговаривая съ каждымъ гостемъ. Гэй явился въ гостиную очень скоро. Убдившись, что Эмми тутъ на лицо, онъ ужъ не обратилъ на нее вниманія, и по старому облокотился на спинку дивана Чарльза и началъ вполголоса разговаривать съ нимъ. Больной не спускалъ съ него глазъ и совсмъ забылъ о существованіи мистриссъ Браунлау, которую онъ за минуту уврялъ, будто бы онъ вернулся самъ изъ Лондона только что утромъ, въ этотъ день. Мистеръ Эдмонстонъ влетлъ въ гостимую въ полномъ наряд, и дворецкій доложилъ, что обдъ поданъ.

— Если бы вы пріхали часами двумя раньше, — сказала тихо хозяйка дома Гэю: — я бы позволила вамъ держать себя безъ церемоніи. Но теперь вы почетный гость и должны вести меня къ столу. Надо намъ поберечь Эмми.

Гэй покорно услся между нею и мистриссъ Грэгамъ и употреблялъ страшныя усилія, чтобы быть любезнымъ съ послдней. Мистриссъ Эдмонстонъ изподтишка смялась, видя, какъ онъ хлопочетъ, ухаживая за своей сосдкой. Эмми сидла на противоположномъ конц стола, рядомъ съ мистеромъ Россомъ, который, догадавшись, отчасти, въ чемъ дло, оставилъ ее въ поко, въ прололженіе всего обда.

Чарльзъ досыта наговорился съ Шарлоттою, пока дамы не вернулись въ гостиную. Тогда ралзоворъ сдлался общимъ. Вскор пришли и джентльмэны, громко требуя музыки. Лора и Эмми съиграли что-то въ четыре руки. Публика неудовольствовалась этимъ и потребовала пнія. У Эмми захватило дыханіе отъ робости. Какъ ее Лора ни уговаривала выбрать тотъ или другой дуэтъ, она не могла ршиться открыть ротъ. Вдругъ, чья-то знакомая рука, перелистовавъ тетрадь, раскрыла ее на дуэт тенора и сопрано. Когда-то, Гэй плъ этотъ романсъ вмст съ Эмми, и партія сопрано была такъ легка. что ее можно было пть шутя. Громкій, звучный теноръ Гэя раздался, наконецъ, среди общаго молчанія Эмми оторопла отъ счаитія и, упиваясь звуками его голоса, стояла все время не шевелясь.

— Простите меня, Лора, — сказалъ Гэй, кончивъ романсъ. — Я чувствую, что дурно сплъ. практики не было.

Мистриссъ Браунлау не успокоилась. Она приставала къ Гэю съ новыми просьбами спть еще что-нибудь съ миссъ Лорой, и Эмми, довольная, что о ней забыли, сошла со сцены. Долго длился концертъ. Лора вспомнила, что Гэй не охотникъ, чтобы его принуждали пть въ обществ, и потому, улучивъ удобную минуту, она шепнула ему.

— Воображаю, какъ все это вамъ надоло!

— Напротивъ, — отвчалъ Гэй. — Мн сегодня пріятне пть, чмъ разговаривать.

Наконецъ, гости начали разъзжаться. Мэри, прощаясь съ мистриссъ Эдмонстонъ, сказала ей вполголоса.

— Какъ вы рады, я думаю, что избавитесь отъ насъ!

Та молча улыбнулась и одобренная Мэри прибавила:

— А вдь Эмми отлично выдержала роль!

Эмми, съ своей стороны, до конца сохранила приличіе. Когда послдняя карета отъхала отъ дому, она пожелала всмъ покойной ночи, пожала руку Гэю, слегка отвернувъ отъ него голову, чтобы скрыть свое смущеніе, и поспшно удалилась въ свою комнату. Прочая семья пришла въ сильное смущеніе. Мистеръ Эдмонстонъ молча потиралъ руки, Лора зажигала свчи, Шарлотта начала спрашивать Гэя о здоровь Буяна, а Чарльзъ, съ трудомъ ухватившись за спинку дивана, старался уссться половче.

— Не помочь ли теб? спросилъ Гэй.

— Нтъ, спасибо, я еще не готовъ. Вдь меня переносятъ, какъ бревно, вмст съ диваномъ, теб не нужно ужъ хлопотать, нести меня на рукахъ. Лучше бы теб уйдти съ мама потолковать, а меня не бойся, я и дверей своихъ не отопру, ничего не услышу.

— Да, да, конечно, поговори съ мама, длать нечего, если Эмми убжала, — сказалъ мистеръ Эдмонстонъ.

Гэй и тетка его переглянулись съ улыбкой, простились со всмъ обществомъ и исчезли. По уход ихъ, вс остальные въ одинъ голосъ закричали: ну, папа, разсказывайте.

— Что тутъ толковать, — сказалъ мистеръ Эдмонстонъ. — Всему виною сплетни. Гэй оказался благороднйшимъ малымъ, какъ я и прежде говорилъ, а я вышелъ старый дуракъ, который поврилъ глупой клевет, взведенной на него добрыми людьми.

— Ур-р-ра! крикнулъ Чарльзъ, барабаня по дивану. — Разскажите намъ, какъ это вы все вывели на чистую воду? Кто виноватъ? спросилъ онъ у отца.

— Всему виною Диксонъ. Гэй осыпалъ его своими благодяніями, воспитывалъ его дочь на свой счетъ, платилъ его карточные долги и на это требовалъ отъ меня денегъ. Чекъ въ 30 фунтовъ былъ выданъ ему же.

— А! а! вотъ каково! сказалъ весело Чарльзъ.