Наследник имения Редклиф. Том второй

Дни проходили за днями, а горячка шла своимъ чередомъ; но Гэй не бредилъ. Онъ лежалъ по суткамъ въ тяжкомъ забытьи, и молодая жена его не отходила отъ постели больнаго, пока ее не звали внизъ, чтобы покормить Филиппа или получить письма съ почты. Какъ только наступала ночь, ее смнялъ Арно, а сама она уходила спать въ сосднюю комнату. Послднее было ей очень тяжело, она охотно просидла бы до утра, но сознавая, что болзнь Гэя будетъ продолжительна, она боялась потерять силы и сдлаться безполезной. Въ комнату къ мужу Эмми входила не иначе какъ съ кроткой улыбкой. Онъ часто отсылалъ ее къ Филиппу, но она скоро возвращалась, зная, что безъ нея Гэй всегда былъ въ волненіи, и его радостное выраженіе лица при ея вход, ясно говорило, что онъ только при ней и оживаетъ немного. Филиппъ, въ свою очередь, искренно стовалъ, что онъ, вмсто того, чтобы помочь Эмми, самъ служилъ ей бременемъ. Ему совстно было вспоминать прежнее свое самолюбіе и твердое убжденіе, что ему никогда не придется прибгать къ чужой помощи; Эмми, почти ребенокъ по лтамъ, служила ему теперь нянькой, и онъ безпомощный, слабый не могъ двигаться съ мста безъ тего, чтобы не опереться на ея руку. Не смотря на то, что Гэй отнималъ почти весь день у Эмми, Филиппъ не чувствовалъ недостатка ни въ чемъ. Все нужное подавалось ему во время, и Анна, Арно и старуха сидлка, итальянка, всегда были у него подъ рукою. Большую же часть времени Филиппъ все-таки оставался одинъ; окруженный книгами и газетами. онъ принимался иногда ихъ перелистывать, но слабость глазъ и недостатокъ соображенія отнимали у него охоту заниматься чтеніемъ. Онъ больше лежалъ и думалъ. Гэй поглощалъ вс его чувства. Стыдъ за прошлое, угрызенія совсти и горькая тоска при мысли, что если Гэй, оклеветанный имъ, оскорбленный, погибнетъ жертвою своего самоотверженія къ нему! Все это пугало Филиппа день и ночь. Онъ готовъ былъ искренно просить у Гэя прощенія за все зло, которое онъ ему сдлалъ, и молилъ объ одномъ, чтобы Господь сохранилъ ему жизнь,

На десятый день, посл того какъ Гэй заболлъ, Филиппъ нашелъ возможность одться и выйдти въ слдующую комнату, гд Эмми общала отобдать вмст съ нимъ. Когда онъ легъ на диванъ, то его худоба показалась еще ужасне. Процессъ одванія его очень утомилъ и онъ во время обда молчалъ. Эмми какъ нарочно чувствовала себя въ хорошемъ расположеніи духа, Гэй спалъ хорошо въ эту ночь, жаръ его уменьшался, онъ немного покушалъ и шутя уврялъ жену, что ему нужно только подышать Рэдклифскимъ воздухомъ, чтобы совсмъ поправитьса. Онъ очень обрадовался, услыхавъ, что Филиппъ всталъ съ постели.

Посл обда Эмми ушла на верхъ и вернулась часа черезъ полтора. Каково было ея удивленіе, когда она застала Филиппа съ перомъ къ рук; онъ только-что кончилъ какое-то письмо, и измученный, сидлъ облокотившись локтемъ на столъ. Лицо его было очень блдно, глаза тусклы и губы выражали страданіе.

— Неужели у васъ достало силъ написать письмо? спросила съ испугомъ Эмми.

— Да, — едва внятнымъ голосомъ отвчалъ Филиппъ. Надпишите мн адресъ: у меня рука дрожитъ. Онъ подалъ ей конвертъ; дйствительно пальцы его сильно дрожали.

— Вы пишете къ своей сестр? сказала Эмми.

— Нтъ, къ вашей. Пишу къ ней первый разъ въ жизни. Въ конверт вложено также письмо къ вашему отцу. Я открылся ему во всемъ.

— И хорошо сдлали, — заключила Эмми. Теперь вы будете спокойны. Но какъ вы утомились, Филиппъ, ложитесь скоре въ постель, я позову Арно.

— Погодите, дайте мн отдохнуть! проговорилъ онъ слабо и упалъ на подушку въ глубокомъ обморок, лицо его помертвло. Эмми долго оттирала его, пока онъ снова не очнулся.

Въ комнату вошла Анна за письмами. — Нужно отослать ваше письмо? спросила Эмми у больнаго.

Онъ кивнулъ ей молча головою и тихо зарыдалъ. Когда Анна вышла, Эмми подошла къ дивану и ласково начала уговаривать Филиппа. Она догадалась, что этому гордому, непреклонному человку трудно сознаться въ своей ошибк и еще трудне знать, что ему готовится униженіе отъ людей, которые до сихъ поръ считали его умне себя. — Хоть бы Гэй былъ подл него! подумала Эмми, чувствуя, что она не въ состояніи успокоить нравственныя страданія Филиппа. Женскій тактъ ея запрещалъ ей много говорить.

— Успокойтесь, полноте, вы сами увидите современемъ, что хорошо поступили, написавъ папа, — убждала она больнаго, давая ему нюхать спиртъ и втирая ему одеколонъ въ виски.

— Благодарю, Эмми! отвчалъ Филиппъ, успокоившись немного. Ну, что Гэй?

— Слава Богу, онъ спалъ хорошо, и теперь чувствуетъ себя свже.

— Однако вы ему врно нужны. Я васъ задержалъ.

— Да, если онъ проснулся, я бы желала пойдти къ нему — замтила Эмми. — Да вамъ то лучше ли, Филиппъ?

— Лучше, лучше, я пойду къ себ, - сказалъ Филиппъ, и онъ хотлъ встоть.

— Нтъ, одного васъ не пущу, погодите, я позову Арно, онъ васъ сведетъ въ постель, — сказала Эмми и побжала за Арно.

Мужа нашла она не спящимъ и разсказала обо всемъ случившемся.

— Бдный малый! замтилъ Гэй. — Намъ нужно его успокоить.

— Написать мн къ своимъ, какъ дорого стоило ему признаніе, — спросила Эмми. Мама очень обрадуется, узнавъ, что ты съ нимъ объяснился.