Наследник императора 2

– Да как вы смеете не с-слушать м-еня? – Пьяным голосом спросил Эмилий, тыкнув пальцем себе в грудь.

– Иди и веселись, август, – ехидно произнёс Аристон, сделав нарочито ударение на последнем слове. От него «август» прозвучало как оскорбление, а не как титул. – Не беспокойся, меня ты больше не увидишь. Я уеду, да, покину Рим, но я желаю тебе не сгнить в собственной лжи и гордыне. Вале!

– Аристон! – Бросил император.

Люди Аппия наконец отпустили Аристона, наблюдая за сценой. Аристон подошёл к императору и посмотрел на него буквально сверху вниз. Словно он был сейчас выше его.

– Аристон, заклинаю тебя…прости меня.

Император упал на колени и громко и демонстративно зарыдал.

– Как ты ничтожен, снова устраиваешь очередной спектакль. И это слёзы – очередное проявление твоего актёрского мастерства. Скажи мне – хоть что-то было правдой?

Император подполз к ногам Аристона и посмотрел на него. Глаза его были красными, слёзы текли ручьём и растворялись в бороде. Он был похож на попрошайку, который просит милостыню.

– Я б-боялся, что ты не переживёшь кончину Киссы и тоже наложишь на себя руки! Я думал только о тебе…

– Хватит! – Отрезал Аристон, отойдя назад. – Ты снова лжёшь! Тебе абсолютно плевать на меня. Если бы я был по-настоящему тебе дорог, ты бы хотя бы попрощался со мной или попробовал меня удержать. Но тебе всё равно, ты даже не заметил, что я покинул дворец и собирался уехать на Киферу – навсегда. Вместо этого ты веселишься. Скажи мне – это вечерника в честь моего ухода? А когда ты узнал о моей гибели в Британии – ты тоже праздновал, только честно?

Вместо ответа император что-то начал бормотать и сжимать свои колени.

– Как ты жалок, Эмилий. Прощай!

Император был похож на юродивого. Он бился головой об мраморный пол и кричал – «ненавижу себя, ненавижу себя!»

Постепенно его голос стихал. Аппий подошёл сзади и приказал своим людям увести императора в его покои. Когда его уводили, император продолжал бормотать.

***

Аристон решил переночевать в преторианском корпусе. Он был более чем зол. Его трясло, он буквально хотел убивать. Поэтому трибун решил его отвести в местную таверну, где обычно сидели преторианцы. За кружкой вина Аристон на эмоциях начал всё рассказывать Квинту. Некоторые подслушивали и изумлялись, ибо он говорил об императоре и весьма скверные вещи.

– Выпей-ка ещё вина и успокойся, дружище, – сказал Квинт, оглядываясь вокруг. Ему не нравилось привлекать к себе внимание.

Наполнив полную кружку, Квинт передал её в руки Аристона. Аристон залпом осушил содержимое, вытирая тыльной стороной руки усы и губы.

– Как ты только служил этому подонку все эти годы? Для него всё игра – театр, он возомнил себя богом и распоряжается чужими судьбами.

Квинт положил руку на лоб и задумался. Отпив немного вина, он откинулся назад к стене и заговорил:

– Ты всуе поносишь императора. На такого человека грех обижаться.

– Ну спасибо за поддержку, друг! – Бросил недовольно Аристон, скрестив руки на груди и отвернувшись.

– Нет, нет, выслушай меня. Я знаю императора уже много лет и хочу признать, что это воистину невероятный человек. Он слишком добрый, потому и наивный – ему не нужна власть, не нужен Рим, он не чувствует себя самым могущественным человеком империи – для него всё это лишь игра, потому что он – ребёнок, который застрял в теле взрослого мужчины. Всё это ребячество и дурачество – всего лишь защитная реакция, маска, под которой он скрывает себя настоящего. И я видел – «его».

– Настоящего Эмилия? – Изумился Аристон. Он почему-то был убеждён, что уже видел его. Но ему стало интересно, что скажет Квинт.