Наследник, которому по..

— Что вы переживаете за жизнь и здоровье близкого человека? Да, понял. Но не пойму, при чём здесь я. Если у него какие-то проблемы, пусть обратится к врачу.

Мужчина вздохнул, затем буркнул:

— Значит не понял… Ладно, парни, пакуйте его.

Двое дюжих спецназавцев тут же подскочили ко мне, хватая за руки. Анюра вскрикнула, прикрывая ладошками рот, а Светлов-старший, побагровев, поднялся.

— Восточнолесов, ты что творишь, это мой гость!

— Разберёмся, — поджав губы, ответил полицейский, — во всём разберёмся.

— Прошу прощения, — произнёс я, подымаясь и глядя на Анюру и её мать, — всё было очень вкусно, но сейчас обстоятельства вынуждают меня вас покинуть. Позвольте откланяться.

— Иди давай уже, — грубо дёрнул меня один из опоновцев и мы пошли на выход. Переобуться мне не дали и я так и поехал в домашних тапочках в участок.

* * *

— А парень не так прост, — произнёс, после недолгого молчания Светлов-старший, когда в доме вновь установилась тишина.

— Папа, что с ним будет? — от волнения кусая губы, спросила Анюра.

— Не знаю, дочка, смотря что на него есть у Восточнолесова. Шериф у нас хоть и говнюк редкостный, но на пустом месте людей не хватает. Тем более аристократов.

— Ладно, — постаралась успокоится девушка, — завтра на уроках с ним встречусь, спрошу.

— Если только на заочное не переведут, — буркнул негромко Светлов и в столовой вновь наступила тишина.

Глава 26

Приведя в полицейский участок, меня завели по лестнице куда-то в подвал, где за обычным письменным столом с сидевшим за ним дежурным офицером, вдоль коридора располагались в два ряда, друг напротив друга с десяток камер. Меня не стали вести далеко и посадили сразу в ближайшую, очутившись в которой, я обнаружил соседей по заключению.

— О, пацан, и тебя загребли? — послышался смутно знакомый голос из камеры напротив и увидел там грабителей, что встретились нам в ресторане.

— Смотрю прибарахлился, где шмот цивильный подрезал? — снова произнёс главарь куковавший за решёткой с полным составом банды.

— С фраера одного снял, — тут же переключился я на понятный собеседнику язык, кивнул, — замели волки позорные, дело шьют.

— За гоп-стоп поди? — хмыкнул главарь, облокотившись о поперечный прут решётки, — или ты вор на доверии, дамочек окручиваешь? С такой вывеской, и в прикиде, небось сами на улице подходят.

— Да не, я сам в непонятках, нет на мне ничего, — развёл я руками, — чист аки агнец.

— Ну да, ну да, — покивал тот, вовсю лыбясь щербатым ртом, — понимаю, мы тут тоже ни за что.

Тут наш высокоинтеллектуальный разговор прервали и у входа в камеру ключами загремел дежурный офицер.

— Рассказов, на выход.

Да, минут пять всего посидел, ещё жёсткость прикрученной к полу лавки ощутить не успел, а уже обратно куда-то ведут. И зачем вообще сюда приводить было? Неужели для психологической обработки?

Ну, если так, то они малость прогадали. Бывал я в местах и похуже. Помню, опоили меня недруги клятые, притворяющиеся друзьями закадычными, да бросили в темницу на острове безлюдном, все двери заперли, а ключ в море выкинули. Сто три года там просидел один и ничего. Они-то думали, там из меня последние силы высосет, а я наоборот, подкопил, и потом всю тюрьму одним ударом и снёс. Не посмотрел, что стены против магии зачарованные были. Так что камерой меня пугать, всё равно что ежа голой жопой.

— Бывай, паря, — крикнул мне вслед грабитель.

— И вам не хворать, — ответил я, чуть повернув голову в их сторону, но тут же услышал грозный окрик за спиной:

— Прекратить разговоры!

Впрочем, наручники на меня не одевали и рук не распускали, видимо мой статус аристократа давал о себе знать. Однако, сама по себе ситуация была странновата. В моём понимании, статус городского шерифа, а меня уже просветили, что мужик с револьвером — это он, даже рядом не стоял со статусом наследника благородного рода. Ну да ладно, чувствую к нему на допрос и ведут, как раз по его поведению посмотрю, послушаю и сделаю выводы. Жизнь меня давно научила, не спешить в таких делах, а понтами можно и попозже покидаться.

Поднявшись на второй этаж, я, повинуясь команде конвоира, толкнул одну из дверей, в коридоре и вошел в практически пустую комнату, со столом посредине и двумя стульями друг напротив друга. Также в одной из стен располагалось достаточно большое тонированное стекло.

Допросная — понял я.

Присев, покосился на застывшего за спиной офицера. Чуть улыбнулся сам себе, одними губами. Похоже это будет забавно.

Я не напрягался, потому что точно знал, что за мной никакого криминала нет, что, впрочем, не отменяло того, что в иных мирах виновность твоя определялась не фактом совершения преступления, а наличием или отсутствием недругов и толщиной кошелька. Посмотрим, что будет здесь.

* * *

— Улыбается, сволочь, — негромко произнесла, закусив губу, Небоходова.

— Знает, что у нас мало что на него есть, — хмуро буркнул в ответ Восточнолесов, разглядывая задержанного через стекло, — но ничего, запись ведётся, плюсом в стуле последняя модель датчиков полиграфа вмонтирована, так что мы поймём где он врёт, а где говорит правду.