Наследник Ордена

Несколько раз тевтонская армия пробовала преследовать врага на его территории. Но здесь сразу начинали давать о себе знать недостатки в организации армии. Не было подвоза продовольствия, а завоёванную территорию никто не хотел охранять, поскольку это было скучно и не сулило никакой славы. Не было пехоты, которая в состоянии была бы защитить тылы и закрепить успех. Поэтому такие походы всегда заканчивались ничем.

Вот через эту страну и лежал наш путь.

Я оглянулся — Рон по-прежнему следовал за нами. Ко мне подъехал Эльвинг.

— Он не вернётся, а ехать ему дальше одному опасно. Нам ещё сильно повезло, что пока мы никого не встретили.

— И что ты предлагаешь?

— Решай. — Эльф посмотрел на Рона. — Но один он пропадёт.

— С нами он тоже может погибнуть.

— Может погибнуть, а может и нет. Но с нами у него будет шанс.

— И чего он за нами увязался?! — в сердцах воскликнул я.

— Не за нами, а за тобой. Ты для него герой, и он хочет походить на тебя.

— Я не кинозвезда. Только восторгающегося моим геройством мальчишки мне для полного счастья и не хватало!

— Кто такая кино… звезда?

— Неважно. — Я опять обернулся. Нет, от этого прилипалы нам точно не отделаться.

Эльвинг понял, что я сдался, и замахал рукой Рону. Тот радостно гикнул и поскакал к нам. Около нас попытался лихо затормозить, но норовистый скакун взбрыкнул, мальчишка плавно снялся с седла и кубарем покатился по дороге. Я прикрыл глаза.

— Эл, скажи, он хоть жив?

— Жив. Что ему будет, этому сокровищу, — усмехнулся эльф.

— Придётся продать этого коня. Он слишком резв для тебя. Ты с ним не справишься.

— Никогда! Я не отдам моего Витязя! — Рон буравил меня сердитым взглядом.

— Прекрасно. В таком случае разворачивайся и двигай назад. Мы не можем путешествовать с человеком, который летает чаще, чем сидит в седле.

— Я не летаю! Это у меня случайно получилось!

Я молча смотрел на Рона.

— Ну хорошо. — Под моим пристальным взглядом он чувствовал себя неуютно. — Просто я слишком резко затормозил.

— Если ты ещё раз упадёшь, то либо меняешь коня, либо отправляешься назад. Договорились?

Мальчишка немного помялся.

— Ладно, — тихо буркнул он.

— Обещаешь?

— Ну сказал же, что обещаю. — Он с решительным видом забрался в седло, покачнулся, едва не загремел с другой стороны коня, но удержался.

Чтобы испытать Рона как наездника, я нарочно задал высокий темп.

После того, как Рон свалился с лошади в очередной, не помню уж в который по счёту, раз, а все его оправдания типа: камень попал в подкову, ослабла подпруга, слишком крутой поворот — оказались исчерпаны, он, кажется, смирился с неизбежным. Как наездник он, может быть, был и неплох, но управиться с боевым конём у него просто не хватало сил. Конь же, почувствовав слабость наездника, вовсю показывал норов. Мне даже без моего дара было видно, что всадник не пользуется никаким уважением у животного.

В ближайшем же замке мы сторговали коня по хорошей цене, получив в обмен смирную кобылу и некоторую сумму в золоте. Это золото я тут же засунул в кошелёк и отдал его Рону.

— Это мне? — Глаза мальчишки удивлённо распахнулись: никогда до этого ему даже видеть не доводилось такой суммы денег.

— Тебе-тебе. В конце концов, это же за твоего коня. Так что ты их честно заработал.

— Бери, — поддержал меня Эльвинг.

Рон издал радостный вопль и, подхватив кошелёк, с гордостью прицепил его к поясу.

Через несколько часов утомительной скачки мы подъехали к довольно большой деревне. Решив, что пора немного отдохнуть и подкрепиться, мы направились к трактиру. Через Тевтонию постоянно проходило множество караванов, так что трактиров, гостиниц, постоялых дворов было множество.

Пока мы с Эльвингом размещали коней и заказывали еду, Рон куда-то пропал. Когда и куда он исчез, не заметил ни я, ни эльф.

— Вот навязался на нашу голову!

— Спокойно, Эн. Может, ему просто погулять захотелось?

— Погулять?! Пусть только придёт, я ему так погуляю!

Посетители трактира с испугом обернулись в мою сторону. Как я уже успел убедиться, информация Мастера оказалась верна: к рыцарям, даже таким малолеткам, как я, здесь относились очень почтительно. Никто из простых людей не смел не то чтобы сказать мне слово поперёк, но даже первым заговорить не осмеливался. А если какой-нибудь купец и рисковал завести разговор, то вёл себя очень почтительно. Поэтому неудивительно, что мой гнев встревожил всех посетителей.

— Ты напрасно так сердишься, Энинг, — сердито заметил Мастер. — Рыцари в этой стране особая каста — предмет культа. Ты сейчас можешь сжечь этот трактир, и никто не посмеет тебя остановить.

— Не может быть! Что же, они так и будут стоять и смотреть?