Наследник поручика гвардии

– Вам, господа мичманы, действительно удалось удивить меня, – заявил граф, – Как же все-таки богат дарами природы Уссурийский край! А ведь это только самое начало его освоения, и еще неизвестно, чем он сможет удивить нас, русских людей, прибывших к его берегам. А посему благодарю вас и за презент, преподнесенный мне как символ богатства этого края, и за работу, которую вы выполнили по обследованию залива Стрелок.

– Служим Отечеству! – с сияющими от счастья глазами дружно ответили юные мичманы.

* * *

«Аскольд», дымя трубой, приближался к проливу, указанному генерал-губернатором. Генерал-губернатор с явным интересом и нескрываемым удовольствием осматривал берега пролива, которым шел «Аскольд» на малом ходу.

– Не напоминает ли этот пролив вам, Иван Семенович, – с внутренней улыбкой обратился он к капитану, – какой-либо другой, которым приходилось хаживать за время вашей службы, будучи адъютантом у адмирала Михаила Петровича Лазарева?

– Вы, ваше сиятельство, прямо-таки читаете мои мысли! – удивился тот. – Не только напоминает, а я как бы наяву иду проливом Босфор, соединяющим Черное море с Мраморным.

– То-то и оно! – удовлетворенно воскликнул граф. – Вы совершенно правильно поставили под сомнение мое определение «напоминает». Но на самом же деле мы идем не проливом Босфор, а проливом Босфор-Восточный! Вот так, Иван Семенович!

– Великолепное решение, ваше сиятельство! – с энтузиазмом согласился тот и обратился к штурману, который находился тут же с планшетом и приколотой к нему картой: – Надпишите, Николай Пантелеймонович, – «пролив Босфор-Восточный»…

Когда фрегат плавно повернул вправо, к входу в бухту, указанную на карте, генерал-губернатор впился руками в планширь ограждения мостика, подавшись всем телом вперед. Он так и остался стоять, не меняя позы, пока «Аскольд» не подошел к ее изгибу.

– Это же чудо, Иван Семенович! – почти шепотом воскликнул граф, словно боясь, что чудное видение вдруг исчезнет. – Нельзя ли остановить судно здесь?

– Стоп машина! – приказал тот вахтенному офицеру.

Стихли вздохи паровой машины, и фрегат еще некоторое время по инерции тихо скользил по глади воды.

– Если мы с вами, Иван Семенович, дали проливу название Босфор, пусть и Восточный, то это, несомненно, бухта Золотой Рог, – наконец произнес генерал-губернатор, отошедший от произведенного на него впечатления. – По аналогии, разумеется, с одноименной бухтой, на берегах которой раскинулся турецкий город Стамбул, более известный русским как Константинополь, – пояснил он.

– Я в восторге от такого предложения, ваше сиятельство! – заверил командир. – Ведь в этой бухте, закрытой от всех ветров, может разместиться не только эскадра, а целый флот!

Граф перевел взгляд на высокую сопку над северным берегом бухты, в небе над ней парили орлы. Он усмехнулся:

– Вот вам и еще одно готовое название – «сопка Орлиное Гнездо».

– С этим названием трудно не согласиться, ваше сиятельство, – подтвердил Унковский, всматриваясь в орлов.

– Что-то наше обсуждение названий объектов больше напоминает монолог, который исполняю я один, – улыбнулся граф. – У вас есть какие-то свои предложения, Иван Семенович?

Тот обвел взглядом берега бухты:

– Меня, честно говоря, заинтересовал вон тот мыс на внутреннем изгибе бухты, – и он неожиданно обратился к вахтенному офицеру: – Хотелось бы услышать о нем ваше мнение, Петр Михайлович.

– С удовольствием скажу, Иван Семенович, – ничуть не смутился Чуркин. – Этот высокий каменный мыс, обрамленный широколиственными лесами, имеет прекрасный, я бы даже сказал, величественный вид, и достойно вписывается в восхитительную панораму не менее величественной бухты Золотой Рог.

– Вы, случайно, не пишите стихи, господин мичман? – заинтересованно спросил граф. – У вас явно выражено поэтическое дарование.

– Нет, ваше сиятельство! Мой дед – заведующий кафедрой естественной истории Петербургского университета, и посему я с детства больше интересовался жучками-паучками, по его выражению.

– Так вот, оказывается, откуда ваши глубокие познания в области морской фауны? – улыбнулся граф. – Я имею в виду креветок, которыми вы угощали нас, – уточнил он. – Стало быть, вы пошли по стопам отца?

– Я с малолетства воспитывался в семье деда, и он достойно заменил мне рано умершего отца, – продолжил Петр. – Дед не только известный ученый, но и мореплаватель, путешественник. Его автобиографический роман о приключениях в дальних странах с детства стал моей настольной книгой.

– В таком случае не могли бы вы одолжить его мне? Я бы в свободное время с удовольствием почитал его.

– Непременно, ваше сиятельство!

Генерал-губернатор посмотрел в сторону мыса, упомянутого Унковским.

– Извините, Иван Семенович, мы несколько отвлеклись от темы, которую обсуждали. Я имею в виду название мыса, который так поэтично описал Петр Михайлович.

– Именно поэтому, ваше сиятельство, я и предлагаю назвать этот мыс его именем.

Граф оценивающе посмотрел на мичмана, в растерянности переводившего взгляд с него на командира.