Наследник поручика гвардии

– Ты что, Васечка, разве забыл знаменитые слова Юлия Цезаря: «Пришел, увидел, победил!»? Или, по-твоему, Петр Михайлович не достойный избранник нашей дочери?! – в ее голосе звучала готовность самки защищать своего детеныша от любой угрозы до последней возможности.

И Василий Митрофанович, почувствовав это, стушевался.

– Почему же, Оля? – как можно мягче ответил он. – Петр Михайлович принадлежит к древнему дворянскому роду с устоявшимися традициями безупречного служения Отечеству. К тому же он обладает острым и пытливым умом, отмеченным вице-адмиралом Посьетом, воспитателем и наставником цесаревича.

Ольга Петровна тихо ахнула, пораженная, как громом, этой новостью, услышать которую никак не ожидала.

– И со временем, – продолжил ее муж, – Петр Михайлович возглавит новый отдел комитета, который будет организован для реализации идеи по созданию нового вида оружия, выдвинутой именно им.

– А ты не знаешь, за что он удостоен Георгия? – не удержалась она.

Василий Митрофанович, улыбнувшись неистребимому женскому любопытству, рассказал ей о подвиге, совершенном Петром Михайловичем при спасении команды фрегата «Александр Невский».

– Как раз тогда-то у него и появилась седая прядь в волосах, – в заключение пояснил он.

Ольга Петровна снова ахнула, прижав руки к груди и глядя на мужа широко открытыми глазами. Она с женской склонностью к состраданию прочувствовала весь тот ужас, который пережил избранник ее дочери, кого она уже воспринимала как близкого человека.

– Вот видишь, Васечка: девичье сердце не обманешь! – с тихой радостью за дочь заметила Ольга Петровна. – Дай, Бог, ей счастья! – воскликнула она так, как будто помолвка Александры с Петром Михайловичем была уже делом решенным.

Василий Митрофанович откровенно рассмеялся такой наивности:

– Ты, Оля, вроде как рассудила всё за Петра Михайловича. А ведь какое он сам примет решение по этому непростому вопросу, является тайной за семью печатями!

Ольга Петровна непонимающе посмотрела на мужа:

– Какие тайны, какие печати?! – воскликнула она. – Да разве я не видела, какими глазами он смотрел на Сашу? Поверь мне, дорогой: чувства у них взаимные. Никаких сомнений! Всё это можно считать делом решенным. Остальное – дело времени.

Василий Митрофанович уже не улыбался. Он из всех слов супруги своим цепким аналитическим умом вычленил главное – духовная связь между его дочерью и Петром Михайловичем состоялась. Сейчас его волновало другое.

– И какие возможности ты, Оля, видишь для поддержания их дальнейших отношений?

Та растерянно посмотрела на него. Она, в который раз, удивлялась способности мужа видеть скрытые технические проблемы по реализации ее «эмоциональных проектов», и тем самым ставить ее в тупиковое положение. Так случилось и на сей раз. Ольга Петровна лихорадочно просчитывала возможные варианты, и вдруг лицо ее озарилось радостью:

– Так ведь скоро же будут именины Саши, и ты, Васечка, найдешь повод пригласить на них Петра Михайловича!

Теперь уже Василий Митрофанович был вынужден удивиться способности Ольги Петровны находить выход из, казалось бы, безвыходного положения.

* * *

В доме Дементьевых, родителей Александры, Петр Михайлович чувствовал себя несколько стеснительно, хотя хозяин дома, надо отдать ему должное, встретил гостя в партикулярном платье, чтобы, как объяснил он Ольге Петровне, не травмировать психику «будущего зятя» черными орлами на шитых золотом погонах.

Чуркин был удивлен почти полным отсутствием гостей, за исключением двух подруг Александры по Смольному институту, который те только недавно окончили. Барышни весьма заинтересованно, с естественным девичьим любопытством, поглядывали на него, видимо, уже зная от Александры о его существовании, а может быть, даже и об ее отношении к нему. Он чувствовал, что то ли орденский крест, то ли седая прядь в его волосах вызывали у них одобрение выбора подруги.

А когда он преподнес имениннице подарок – сапфировый кулон на золотой цепочке в сафьяновом футляре, трепетно выбранный им в одном из лучших столичных магазинов, – то понял, что не ошибся. Александра не спеша, хотя на самом деле ей страсть как хотелось как можно быстрее увидеть первый в ее жизни подарок от любимого мужчины, открыла футляр, и ее лицо озарилось неподдельной радостью. Она совершенно неожиданно даже для себя самой, встав на цыпочки, благодарно поцеловала его в щеку.

Глаза Ольги Петровны наполнились слезами, и она многозначительно посмотрела на Василия Митрофановича: «Что я, мол, говорила тебе!». Тот только кашлянул в кулак, освобождая дыхание от перехватившего горло комка. Подруги ахнули, нетерпеливо глянув на подарок и одарив Петра Михайловича восхищенными взглядами…

Когда осушили бокалы после поздравительного тоста Василия Митрофановича и слегка закусили, Петр Михайлович почувствовал себя гораздо увереннее. И тут он вдруг почувствовал, как на его колено тихонько и очень трепетно легла почти невесомая ладонь Александры, сидевшей рядом с ним. Он осторожно накрыл ее своей рукой и нежно сжал девичьи пальцы…