Наследник волхва

Собрав чемодан, Ирина, как и бабка Матрена, решила лечь спать пораньше. Ночь была бессонной, а наутро ее ожидали неизвестность и суета, отнимающая немало сил. И ей надо было выспаться, чтобы быть готовой к любым испытанием. Но это ее не пугало. Ирина воспринимала жизнь, как бесконечную борьбу за существование, и именно такая жизнь была ей по душе. По природе своей она была бойцом, и ей было бы скучно жить иначе. Вскоре она уже спала, безмятежно слегка посапывая, как человек с незыблемой верой в то, что лучшее впереди.

Утро выдалось ясным, безоблачным и солнечным. Ирина проснулась оттого, что бабка Матрена, ничего не забывшая и не простившая, постучала в дверь ее комнаты, да так, что та едва не слетела с петель.

— Просыпайся, деваха, — пророкотал за дверью мощный бас старухи. — И скатертью дорога!

Ирина сладко потянулась в постели и проворковала, как невинная голубица:

— Доброе утро, Матрена Степановна! Сейчас, только оденусь.

Она хорошо выспалась и чувствовала себя во всеоружии. Ирина тоже ничего не забыла, но ее месть должна была быть неожиданной. И чем меньше бабка Матрена будет к ней готова, считала Ирина, тем поразительней и убийственней должен был выйти эффект.

Наскоро умывшись и одевшись, Ирина, с чемоданом в одной руке и пустой клеткой в другой, вышла на крыльцо. Во дворе бабка Матрена, уже успевшая накормить гусей, выпустив их из сарая, рубила дрова. Она хмуро взглянула на молодую женщину. Ирина одарила ее ослепительной улыбкой. Старуха осуждающе покачала головой, увидев ее платье, но ничего не сказала. А Ирина почти ласково произнесла:

— Прощайте, Матрена Степановна. Спасибо за гостеприимство!

Старуха ничего не ответила. Ирина, покачивая бедрами, прошла по двору. Открыв калитку и остановившись в проеме, она обернулась и крикнула:

— Да, совсем забыла, Матрена Степановна! Я собираюсь все-таки зайти в храм, помолиться. Может быть, что-то передать отцу Клименту?

У бабки Матрены от возмущения топор выпал из рук.

— Ах, ты…, — произнесла она растерянно. — Неужто на тебя управы нет?!

И, словно поняв невысказанное желание своей хозяйки, стая гусей, до этого уныло слоняющаяся по двору, вмиг преобразилась. Птицы выстроились в боевой порядок и, воинственно гогоча и распустив крылья, бросились в атаку на Ирину. Увидев их приближение, молодая женщина, сообразив, какая опасность ей грозит, выскочила на улицу, не закрыв за собой калитку. Это стало ее роковой ошибкой.

На этот раз гуси не охраняли двор, а сводили личные счеты. Они не остановились, как обычно, перед калиткой, а протиснулись в нее и бросились преследовать своего врага. Вскоре они нагнали Ирину. И, сломав строй, набросились на нее.

Гуси яростно атаковали молодую женщину со всех сторон. Вытягивая свои длинные шеи, они щипали ее за ноги, руки и другие части тела. Доставалось и платью, от которого летели клочки. Ирина визжала и отбивалась, как могла. Ей мешало то, что обе руки у нее были заняты. Наконец она поняла, что чем-то придется пожертвовать. И она бросила клетку. Теперь Ирина могла отмахиваться одной рукой и чемоданом, с которым ей было жалко расставаться, так как в нем были все ее вещи. Но это мало ей помогало. Гуси были вездесущи и отважны, они не страшились ее ударов. Ирине, как индийской богине Лакшми, надо было иметь множество рук, чтобы сражаться с ними. Гуси одолевали ее.

Вскоре все тело Ирины покрылось красными пятнами, которые неминуемо должны были превратиться в синяки. Ей было унизительно-больно, причем унижения было не меньше, чем боли. И, наконец, поняв, что сопротивление бесполезно, она прекратила отбиваться. И бросилась бежать по улице что есть мочи, держа чемодан за выдвинутую ручку. Чемодан подпрыгивал, а иногда почти взлетал на воздух, пока от него не отвалились колесики. После этого Ирина продолжала волочить его по земле, и вскоре тонкая кожа покрылась извилистыми трещинам, а местами порвалась. Но зато самой Ирине удалось оторваться от своих преследователей. Она была в хорошей физической форме, и это спасло ее. Гуси безнадежно отстали.

Какое-то время, все еще не утолив своей жажды мести, гуси продолжали бежать за молодой женщиной, вытягивая шеи и злобно шипя, но постепенно, один за другим, остановились. Оглашая воздух воинственными кликами, они снова выстроились в боевой порядок и направились обратно к дому бабки Матрены, где их ждало щедрое угощение и ласки хозяйки.

Глава 39. Философский взгляд на жизнь

Месть свершилась, но совсем не так, как ожидала Ирина. Она не знала, что гуси настолько злопамятны, и в этом был ее главный просчет. Ей было нанесено сокрушительное поражение, а моральный и финансовый урон был настолько велик, что его не могло бы компенсировать даже поголовное истребление всей гусиной стаи. Ее дорогой чемодан был испорчен безнадежно. Сама она была вся в синяках и ссадинах. Но главное, что дух Ирины был почти сломлен.