Наследники

– И нет у меня никакого выхода, адвокат, – едва слышно проговорил бывший зэк. – Вот только Руслану Сацивину и сгодился для его темных делишек. Кормит и поит меня, старика, крышу над головой дал. И на том спасибо, как говорится. Хотя иной раз думаю, уж лучше на зону вернуться. Уж там я в авторитете, поверьте! А тут я кто, подсадная утка?!

Павлов выдержал взгляд старика.

– Мне жаль, что так случилось с вашей женой и с вашим сыном, – промолвил он. – Это трагедия, увы. Но, во‐первых, неужели вы думаете, что, пригрев вас, Сацивин и Коржина руководствуются состраданием и сочувствием к вам? Нет. Эти люди вас используют и при первой опасности избавятся как от ненужного и даже опасного свидетеля. Рано или поздно вы обязательно бы совершили ошибку, как сейчас.

– Я в ментовку не пойду, – замотал головой Семен Викторович. – Вы же на это намекаете? Режь меня на куски, легавым не продамся.

– Боюсь, что у вас попросту не остается выбора, – сказал Артем. – А насчет полиции… Полагаю, суд учтет ваш почтенный возраст, хотя я ничего не могу гарантировать. И второе. Вы знали, что своими действиями способствовали обману вдовы и дочери уважаемого человека, которого вы изображали в кабинете нотариуса? И по вашей милости эти несчастные женщины вот-вот останутся без крыши над головой! Как в свое время ваша супруга! Сацивин и Коржина хотят отнять у них все, не гнушаясь ничем для достижения своих низменных целей!

Роговой открыл рот, но тут же закрыл его. Возразить ему было нечего.

– Эти люди словно кровопийцы, – продолжил Артем. – Вместо того чтобы работать, они выбрали путь обмана. И кого? Немощных стариков и инвалидов!

– Я сейчас заплачу, – проворчал Роговой.

– Это лишнее, – сухо ответил Павлов. – И меня этим не проймешь. Итак, подводим итоги. Через пару часов в Следственный комитет будет подано заявление и к вам придут в любом случае. Полагаю, уедете вы в наручниках. Скрываться я вам не рекомендую, да вы и не в том возрасте и не в той физической форме, чтобы подаваться в бега. Мой вам совет – едемте со мной.

– Нет, – отказался Роговой. – Ничего личного, Павлов. Я не сука и стучать на тех, кто дал мне кров, не стану.

– Вы дадите показания против тех, кто путем обмана лишает обычных людей честно нажитого имущества. Или вы хотите, чтобы эти женщины, которых вы так подло обманули, тоже покончили самоубийством?! Как ваша несчастная супруга?

– Запрещенный прием, Артемий Андреевич, – процедил уголовник.

– Я просто взываю к вашей совести, потому что уверен, она у вас есть, – искренне сказал Павлов. – Задумайтесь об этом. В ваших руках жизнь беззащитных женщин. Представляете себе, что они думают о своем покойном родственнике, роль которого вы изображали?! Они не могут поверить, что он предал их и оставил все имущество проходимцам и мошенникам!

– Мне надо подумать, адвокат, – хмуро сказал Роговой. Он поскреб щетинистый подбородок и добавил: – Оставьте телефон, я позвоню… Если раньше меня не заметут.

– Дайте тогда и мне ваши контакты.

Вздохнув, Семен Викторович взял с подоконника обрывок газеты.

– Все равно ведь найдете, – проворчал он. – Знаю я вашего брата…

Нацарапав на клочке свой номер телефона, он протянул его Павлову, а тот, в свою очередь, положил перед ним визитку.

– Еще не поздно, – предпринял адвокат последнюю попытку. – Решайте.

– Будь что будет, – глухим эхом ответил старик. – Пора, видать, мне за все ответ держать.

– Подумайте еще вот о чем, – сказал Артем, поднимаясь из-за стола. – У вас была очень непростая жизнь. Так, может, закончить ее честно и достойно, со спокойной совестью? Чем трястись каждый раз от звонка в дверь и при виде полицейского?

– Я услышал, – тихо отозвался Семен Викторович. – Все, иди, Артемий Андреевич, я должен побыть один… Телефонами махнулись, теперь если что – на связи.

Адвокат вышел из подъезда и быстро направился к машине. Перекинулся парой фраз с Дмитрием, который курил неподалеку, после чего они сели в автомобиль. Через минуту «Ягуар» выехал со двора.

Ни Павлов, ни Кондратенко не заметили, как из припаркованного у соседнего подъезда «Лексуса» за ними наблюдала Коржина. Проводив взглядом автомобиль, женщина с озабоченным видом достала из сумочки телефон и принялась набирать чей-то номер.

Поджог

По приезде на дачу Сергей Михайлович Суриков привычно двинулся на кухню – лишь после чашки горячего кофе он приступал ко всему остальному. Это была старая привычка, можно даже сказать, ритуал, выработанный долгими годами. Добавив в турку меда, он слегка помешал содержимое, поставил ее на слабый огонь, продолжая держать в руке, дабы не пропустить момента закипания – тогда кофе напрочь потеряет свой неповторимый вкус.

Когда все было готово, Суриков перелил кофе в чашку и присел за стол в ожидании, пока закончится процесс экстракции и гуща осядет. По кухне медленно разливался густой манящий аромат, и, наконец, ветеран сделал маленький глоток.

Вместе с чашкой Сергей Михайлович направился в кабинет, расположенный на втором этаже дома. Именно там после смерти жены старик проводил значительную часть времени, печатая статьи и рецензии.