Наследники

– Не время сейчас плакать, Бэлла Альбертовна, – сказал Павлов, заводя автомобиль. – Главное, он жив. И мы обязательно его навестим, обещаю.

– Это все из-за меня, – чуть слышно проговорила она. – Как только все это началось… все неприятности из-за нас…

– Перестаньте, прошу вас. Вот, попейте воды.

С этими словами Артем передал вдове бутылку минералки.

Пока Протасова медленно приходила в себя после столь ошеломляющей новости, Павлов набирал телефон бывшего уголовника Рогового. Однако ответом адвокату были монотонные гудки, которые вскоре оборвались.

«Неужели подался в бега?» – закралась мысль. После секундного размышления он тут же отверг ее. Нет, он доверял своей интуиции, и Роговой – не тот человек, чтобы решиться на нелегальное существование после стольких лет отсидок. Да и возраст не тот – мыкаться по знакомым, если таковые вообще у него остались…

– Да, Артемий Андреевич, забыла сообщить вам еще об одной новости, – нарушила паузу Протасова, когда адвокат убрал телефон. – С этой суматохой все вылетает из головы… На днях, пока меня не было, к нам домой приезжал Эдуард. Это внук моего мужа от первого брака. Я как-то рассказывала вам о нем. Парень, в общем, неплохой, но постоянно влипал в неприятности, и Андрей Васильевич с ним не особенно ладил. В общем, он хотел обсудить завещание. Но Марина сказала, что не будет разговаривать на эту тему без моего присутствия, и тот ушел.

– Если вы примите решение встретиться с этим молодым человеком, сообщите мне заранее. На данный момент и так достаточно желающих позариться на ваше наследство, – решительно сказал адвокат.

Протасова посмотрела в окно.

– Знаете, признаюсь честно. Не свались на нас с Мариной вся эта нервотрепка с завещанием, я бы, не раздумывая, поделилась с ним. Чисто по-человечески мне жаль парня, хоть он и крепко разругался с моим мужем…

– Бэлла Альбертовна, охотников за чужим наследством всегда будет хоть отбавляй, – сказал Павлов. – Давайте сейчас будем последовательно решать вашу проблему. О других наследниках поговорим после.

Бесславный конец

Семен Викторович провел бессонную ночь. Как только бывалый зэк смыкал веки, перед ним мгновенно вырисовывался образ его супруги, покончившей с собой почти двадцать лет назад. Настя была одета в свадебное платье, в то самое, в котором она выходила замуж. Она с укором смотрела на Семена, качая головой.

Роговой распахивал глаза и, тяжело хватая воздух, переворачивался на другой бок, но едва он начинал погружаться в сон, все начиналось сначала. Ко всему прочему старику стали мерещиться посторонние звуки, от которых его прошибал ледяной пот, когда он понял, на что они были похожи – скрип раскачивающейся веревки… Задыхаясь от удушливого кошмара, Семен Викторович прятал голову под одеяло, с колотящимся сердцем прислушиваясь, не повторится ли этот жуткий звук. Скрип-скрип…

Ему начало казаться, что как только он высунет голову, то увидит тело жены, покачивающееся в петле, а ее пронзительные синие глаза смотрят прямо на него.

Промучившись так до четырех утра, Роговой не выдержал и, кряхтя, проковылял в ванную. Сполоснув лицо холодной водой, он бросил взгляд в зеркало. На него смотрело лицо больного и безмерно уставшего старика. Кожа на скулах натянулась так, будто вот-вот лопнет, обнажая кость. Под ввалившимися глазами набрякли коричневые мешки, словно он не спал трое суток подряд.

«Что же ты со мной делаешь, Настюха?! – с болью подумал Семен Викторович. – Поди, с собой забрать хочешь?!»

Старик проковылял на кухню, включил электрический чайник, после чего сел за стол, подперев руками щетинистый подборок.

После визита адвоката Павлова в его размеренной и относительно спокойной жизни что-то перевернулось, треснуло, как бывает в сложном механизме, который внезапно встал из-за поломки крошечной пружинки или винтика.

– Это все потому, что я давно не был на кладбище у Настюхи, – вслух пробормотал Роговой. Сказав это, он даже на какое-то короткое время испытал облегчение.

«Конечно, раз тебе снится умерший близкий, нужно обязательно навестить его могилку», – думал Семен Викторович, машинально помешивая ложкой чай, хотя никакого сахара в чашку он не клал. Сделав глоток, старик обжег губы, поперхнулся и решительно отодвинул чашку в сторону.

Нет, дело вовсе не в кладбище, хотя, признаться, прийти на кладбище, где покоится супруга, давно пора. Похоже, неожиданный визит известного адвоката обнажил всю правду-матку, обнажил, как скальпель хирурга, спокойно и хладнокровно вырезающий разрастающуюся опухоль, под которой пульсирует живая плоть…

Ради чего он жил? Ради чего шел на кражи, обман и подлог? Чтобы на старости лет очутиться в чужой квартире, вздрагивая и дергаясь от каждого шороха, страшась, что за тобой снова придут люди в форме? Ради того, чтобы вместо нормального сна перед глазами маячило тело повешенной жены?!

А ведь в том, что за ним придут, бывалый зэк ничуть не сомневался, это лишь вопрос времени. Сегодня, завтра? Послезавтра?

Роговой поднялся из-за стола и, взяв чашку, вылил чай в раковину.

«Может, позвонить Павлову?»