Наследники Дерсу. Пасека

Посетовав, пчеловоды разошлись в ожидании, что медведь ещё раз под утро попытает своё счастье. Пётр Иванович поднялся в свою будку, прилёг на топчан, всматриваясь в сумрак. Слабый лунный свет из оконца высвечивал буржуйку, кухонный столик, сработанный так плотно, чтобы в него не мог залезть даже самый мелкий таёжный житель. Деревянная будка на колёсах для него становилась на всё лето вторым домом и крепостью, где можно переждать дождь, отдохнуть и спрятаться от крупного зверя, если тому вдруг что взбредёт в голову или не понравится в поведении человека. Зверь, он и есть зверь, чтобы находиться от него подальше, и лучше, чтобы не пересекались с ним пути-дорожки. Особенно весной и летом, когда подрастают малыши. Ну, а улик, если и украдёт мишка, что ж – это издержки пчеловодства, дело поправимое. Тайга даёт человеку больше, чем забирает. А пчеловоду остаётся одно – отпугивать косолапого топтыгу.

* * *

Близилась полночь. Из-за горизонта выплыла полная луна, ярко осветила контуры ночной тайги, появились тени от деревьев и крупных ветвей, оживляя пейзаж ночной таинственной красотой.

– Ну что, пойдём порыбачим?

Лена достала из рюкзака шахтёрский фонарь с небольшим аккумулятором, отцовский солдатский ремень. Фонарик зажгла и приспособила на голове, закрепив небольшим ремешком к подбородку, аккумулятор привязала к ремню, взяла острогу и стекло в деревянной рамке с высокими бортами. Сергей через плечо перекинул короб под рыбу и вошёл в воду, держась поблизости от Лены.

– Здесь самое мелкое место, брод. Тайфун снёс мост. Остались одни сваи.

Сергей на закате заметил толстые обломки брёвен, служившие сваями для деревянного настила.

– Здесь не заблудимся, ориентиром будет костёр.

Лена подняла ботфорты резиновых сапог на всю высоту, вошла в воду, осторожно ступая по дну. За ней следом двинулся и Сергей, следя за бегающим лучом света, который отражался от плавно бегущей воды. Течение чувствовалось, но оно было мягким и совсем не сбивало с ног, чего он не ожидал. Холодная вода дала о себе знать через резину сапог, сдавливая мышцы. Тепло и уют костра остались на берегу, но здесь над водой стало меньше комаров и мошки, сдуваемых ветерком.

Лена положила рамку со стеклом на мелкую рябь реки, наклонилась, направив свет фонаря вниз, Сергей тоже наклонился к стеклу, увидел каменистое дно. Он поразился неисчислимому множеству рыбёшек. Вода бежала, а рыбки стояли на месте, помахивая плавниками и хвостами. Разных размеров хариусы и ленки и прочая молодь рыб поднялись из Амура-батюшки в самые-самые верхние истоки. Девушка прицелилась острогой в крупную рыбёшку и наколола её. Сергей удивился её сноровке и лёгкости движений, он видел, как в воде исказилась палка, на которую был насажен трезубец остроги. Лена достала из воды трепыхавшуюся рыбу, положила Сергею в короб.

– Теперь я попробую, – Сергей потянулся за острогой, – интересно, никогда не пробовал.

– Ну, вот и лесничего потянуло на браконьерство, – Лена лукаво рассмеялась.

– Браконьерством назовём действия, наносящие вред природе. А мы живём в тайге и возьмём столько, сколько сможем скушать за день-другой. Будем считать, что это у нас отбор пробы в научных целях.

– Надо же, куда повернул. Далеко пойдёшь, учёный! Давай, пробуй! – девушка подала фонарь, ремень с аккумулятором, острогу. Сергей не спеша надел снасти, приловчился, острогой ткнул в дремлющую рыбу. Зубцы чиркнули о камни, а рыба так и продолжала махать плавниками и хвостом. Сквозь стекло было видно, что черенок остроги преломляется в воде, и надо приловчиться, чтобы точно угадать в рыбу. После нескольких десятков ударов под разящий смех Лены, беззлобный и игривый, Сергей, наконец, попал. Ощутил тяжесть сопротивления воды и рыбы, вынул её на поверхность, полюбовался первой удачей, положил в ящичек, висевший на ремешке через плечо.

– Это не браконьерство, это спорт: попади в цель! Больше распугаешь, чем добудешь. Азартная вещь, оказывается.

Сергей насторожился всплескам воды, словно большой зверь плюхнулся в воду.

– Наверное, медведь к реке пришёл, – Лена рассмотрела в свете Луны силуэт зверя.

– А это не тигр? – шёпотом поинтересовался Сергей, со страхом и надеждой хоть раз увидеть царя приморских зверей.

– Тигр на глаза людям не показывается, да и воду не любит. Это ж кошка. А косолапый мишка людей не очень-то и боится. Рядом живёт. Иногда исподтишка напакостить норовит. То улей украдёт и разграбит, не спи, мол, хозяин; то по дачам возле посёлка пройдётся, кастрюли да котелки проверит. Шкода. Но без этих шкод и жизнь была бы неинтересной. А так развлечения обоим. И человеку, и мишке. А беды от него сейчас не жди, специально на нас не нападёт. Это самец, мамка от малыша далеко не отходит. И огонь на берегу ему предостережение. Ты рыбачишь – и ему хочется. Каждый из нас занят своим делом. Главное – не обращать на него внимания.

– Знаешь, как-то не могу к этому привыкнуть. Осенью, я тебе рассказывал, когда шишковали, от бурого медведя я такого дёру дал, что и чемпион мира бы не догнал. У нас на Иртыше самый крупный хищник – это волк.