Наследники империи

– Ты тоже знаешь, он уйдет сам, когда придет время.

– Хочется быть уверенным, что больше он не вернется. Ты можешь это гарантировать?

Аммат задумчиво потер ладонью подбородок, не торопясь с ответом. Впрочем Аррелию и не требовался ответ.

– Я так и думал, – произнес он. – Поэтому я должен знать, когда надобность в бродяге отпадет.

– Твой интерес как-то связан с посланием, которое доставил Демилий? – спросил Аммат. – Что ты задумал, друг мой?

– Я укрепляю императорскую власть, укрепляю Арамею, – решительно ответил князь. – Ты сам требовал от меня этого еще в храме Орамоса перед нашим выходом на Хорум. И я готов устранить любую помеху.

– Впереди у нас кровавая битва, много бойцов поляжет. Может быть, и бродяге уготована та же участь. Стоит ли торопить события?

– Стоит контролировать события. Я обещал царице, что бродяга не потревожит ее покой, и сдержу обещание.

Аммат накрыл ладонью ладонь Аррелия:

– Друг мой, мы пролили уже слишком много крови. Можно оправдывать себя высокими целями, но эта кровь на нашей совести. Мы рискуем очернить все благие деяния Дромидиона, если начнем проливать ее напрасно. Что мы сможем противопоставить Тени, если пойдем к своей цели неправедными методами?

– Ты знаешь, жрец, я никогда не был поклонником твоего культа. Но Дромидион помог арамейцам закрепиться на побережье. Ты можешь проповедовать что угодно, но я знаю твердо, миролюбием не удержать империю. Вспомни свое Дромидийское царство. Где оно сейчас? Признай, наш император слаб, без нас он не удержит империю, мы ему нужны. А вот бродяга силен, его дух сильнее, чем даже самого Хорруга. По совести говоря, он был бы более достойным преемником Хорруга, чем его сводный брат. Но дело в том, что в этом случае мы ему не понадобимся.

– Бродяге не нужен трон Арамеи, – возразил Аммат. – Ему не нужно вообще ничего.

– Люди меняются, – не уступал Аррелий. – Если он захочет, помешать ему не сможет никто. Поэтому я разделяю опасения нашей царицы.

Аммат тяжело вздохнул:

– Мы ведем пустой спор, дружище. Каждый из нас все равно останется при своем мнении, мы оба слишком убеждены в своей правоте, чтобы менять его. Ты хочешь, чтобы я не мешал тебе? Не могу этого обещать.

– Я и не надеялся, что ты примешь мою сторону. Но не забывай, мы обязаны сохранить империю. По сравнению с этой задачей жизнь одного человека – ничто. Я буду действовать так, как сочту нужным.

Снаружи послышался шорох. Полог отодвинулся, внутрь заглянул посыльный.

– Совет начинается, – сообщил он.

Аммат и Аррелий покинули палатку. Из-за палатки на свет костра вышел Гишер. Проводив взглядом жреца и князя, он задумчиво потеребил свою бородку.

Многим в огромном стане не спалось в эту ночь. На расстоянии всего лишь одного перехода до конечной цели практически каждый уже находился в предвкушении скорой битвы. Бывалые воины давали наставления молодым, княжеские воеводы и сотники гипитов проверяли готовность своих бойцов, кто-то точил оружие, кто-то молился.

Сидя у костра, Тангендерг наощупь отрезал ножом свои волосы и бросал пряди в огонь. Запах паленой шерсти расползался во все стороны. Как всегда, каданг почувствовал приближение сзади и распознал подошедшего человека.

– Тебе когда-нибудь говорили, что твоя прическа ужасна? – услышал он грубый голос Ортданатхи. – По крайней мере, пока волосы снова не отрастут.

Каждый раз после такой процедуры неровно обрезанные ножом волосы каданга и в самом деле выглядели не лучшим образом.

– Говорили, и не раз, – невозмутимо отозвался Тангендерг, не прерывая своего занятия.

Ладонь шаманки легла поверх его ладони. Тангендерг позволил забрать ей нож. Ортданатха продолжила сноровисто и аккуратно обрезать отросшие светлые пряди.

– Что хочешь сказать? – спросил Тангендерг.

– Скоро битва, – ответила Ортданатха. – Сбереги себя для девочки. Ты нужен ей.

– Не все зависит от меня, – бесстрастно произнес каданг.

– Я бы поверила, если бы это сказал кто-нибудь другой, – не согласилась шаманка. – Но я слишком хорошо тебя знаю, сын Ранды. Твоя жизнь зависит только от тебя.

– Хочешь, чтобы я перестал быть бродягой?

– Ты всегда был честен со всеми. Будь честен и с самим собой. Девочка тоже нужна тебе. Хотел ты того или нет, она вошла в твою жизнь и заняла в ней свое место. Ты это знаешь и даже готов принять, иначе никогда не доверил бы ей свою лошадь. Человек не должен быть один, просто не приспособлен к этому.

– Я будто слышу твоего отца, – заметил Тангендерг.

– Я же его дочь, – многозначительно ответила Ортданатха. – Он никогда ничего не делал напрасно и вернул тебя к жизни не для того, чтобы остаток своих дней ты бесцельно скитался по свету.

Некоторое время Тангендерг молча смотрел на пламя костра, в котором вспыхивали пучки его волос, отрезанные шаманкой. Можно было бы подумать, что больше он не скажет ни слова, но Ортданатха и в самом деле слишком хорошо знала каданга. Наконец, он произнес:

– Я потерял свою свободу. Непривычно.