Наследники хаоса

Медведь заворчал. Внутри него взбунтовался инстинкт. «Пускай девочка и ниже – она гораздо сильней». Так подсказала ему природа. Красный взгляд… Он увидел в ней мага, хотя до этого не встречал людей. Мир навязывал ему страх, впитанный с материнским молоком медведицы. Сбитый с толку этой противоречивой силой внутри крохотной девочки, зверь отступил и поник. Пнув лапой куст, он уже собирался уйти, как вдруг заметил кроткие голубые глаза Рона. В них не было опасности. Только надменность и холодность. И царственная натура бурого короля леса возжелала отомстить. Чужаки разрушили его стол с едой. Забрались к нему в тарелку, а он должен стерпеть?

Могучая лапа занеслась над Роном вместе с выпрямленной фигурой косматого зверя. Медведь выглядел очень устрашающе. Он зарычал, оскалил зубы и нанес удар.

Нэсса испугалась. Учитель ждал от неё действий, а она стояла и ничего не могла сделать. «Неужели такими будут мои противники? – думалось ей. – Разве люди могут быть страшнее разъяренного зверя?» Перед глазами вспыхнула деревня и ужасный человек с усами, убивающий жителей.

Страх отступил. Девочка шагнула. Видя, как зверь атакует Рона, она боялась, что медведь ударит и её. Но ей предстояло обуздать свою силу. Шаг. Другой. Третий. Она перешла на бег. И вот уже хрупкая ручка коснулась косматой скалы, стоящей на двух лапах.

Медведь напрягся. В голове у него помутилось; он заметался, как пленник, ощутив себя закованным в призрачные цепи.

Нэсса почувствовала чужое сердцебиение. Кровь бежала по венам зверя, напоминая весенние ручейки. Внутренним взором девочка увидела его маленький мозг и безжалостные широкие кости, которые удерживают всю эту огромную массу. Но самым главным были синие полосы, которых она не заметила ранее. Они проводами окутывали медведя изнутри и переливалась гирляндой, следуя за реакцией мозга. Девочка заметила синий огонек, который побежал вниз к предплечью, и после этого лапа зверя самовольно поднялась. Следующий импульс задел его мягкие и нежные розовые подушечки, и они обнажили жадные до крови когти. Из мозга капнул последний мерцающий зайчик, и страшная волосатая смерть обрушилась на голову Нэссы.

Рон не был просто наблюдателем. Он ждал до последнего и смотрел за каждым действием девочки. И в секунду между трагическим концом и неспособностью помочь он вскинул руку, охваченную голубым светом.

Медведь застыл как каменный истукан. Рон заморозил каждую клеточку его сильного и величественного тела. В глазах зверя застыл животный ужас. И какая-то часть его природы перед смертью ясно запомнила: от красноглазых надо бежать…

Нэсса почувствовала преображение мохнатого врага. Он превратился в чучело, набитое кубиками льда. Она убрала руку. Сердечко выскакивало из груди. «Чуть было не умерла… А учитель спас меня… Ему не всё равно», – обрадовалась девочка…

Они продолжили путь. Молчаливый, трудный и быстрый. Но внутри малышки теперь горел незримый светильник счастья.

Снаружи было прохладно. Иногда моросил серый дождик. Напористый ветер пытался испортить день зимним пением. Дорога ускользала, прячась под сырыми еловыми иголками. А невидимый очаг разжигал атмосферу невнятным человеческим чувством. Неясным физически, но наделяющим каждую травинку блеском воды и каждую птицу желанием петь. И даже грубый маг холода, поглядывая на Нэссу, не смог промолчать и спросил, устала она или нет…

Это был самый обычный из всех вечеров. Красновато-желтый, с примесью зеленых отблесков природы, что сплетаются в нефритовое облако, убегающее вдаль. Открытые глаза девочки ликовали при виде этой красоты. Ей казалось, что всю жизнь она провела в глубине белого песка сажи, за закрытой железной заслонкой печи, где из неё готовили взрослого. А теперь она вдохнула свободу, такую же чистую и невинную, как воздушный аромат хвойных деревьев, окутанный протяжной трелью спрятавшегося соловья.

Рон бросил вещи под сосной и внимательным взглядом окинул местность. Потом воспользовался любимым фокусом, и посреди осеннего леса выросла белая юрта из чистого льда.

Нэсса улеглась на колени Уэлта, будто бы захват этой территории был самым простым делом, и закрыла глаза.

Рон достал посох и, ткнув пальцем в четкие символы, заставил их светиться золотисто-бирюзовым пламенем.

– Зачем ты это делаешь? – спросила Нэсса.

– Хочу, чтобы после смерти часть меня жила в этом предмете.

– Ты боишься умереть?

– Всего лишь мечтаю, чтобы меня не забыли. Чтобы с помощью этой вещицы мир стал немного лучше…

Нэсса поерзала и постаралась уснуть.

Глупый ворон присел над их убежищем и начал каркать. Рон не обратил внимания на птицу, но девочке стало не по себе. «Вестник смерти – так называла его мать». И каждый «карр» отдавался эхом в воспоминаниях Нэссы.

Она не хотела вспоминать прошлое. Ей было больно от этого. Но настырный ворон не смолкал.

– Замолчи! – тихо сказала девочка. Он каркнул. Она видела его своим новым зрением даже сквозь стену. – Замолчи!

Он поерзал крыльями и вновь откликнулся:

– Карр.

Нэсса рассердилась, и вдруг двумя глазами влетела в него, властно приказав мерзкой птице:

– Замолчи!