Наследники легенд

Словно меня притягивает сила, которую я не контролирую, я иду на звуки гнева Сэла, через тот поворот, где я впервые встретила лорда Дэвиса, по качающемуся мосту, через который вел меня Ник, мимо просвечивающего между деревьями серебра, отмечающего место церемонии.

Затем я взбираюсь по склону. Паузы между взрывами треска становятся все дольше, но каждый раз эти звуки достаточно громкие, чтобы заставить меня скрипнуть зубами и ощутить адреналин. Я останавливаюсь, прислонившись к стволу дерева, чтобы перевести дух и сориентироваться. Я прошла почти километр или около того, причем часть вверх по склону. Огни на балконах Ложи едва видны сквозь густые деревья, а за ними проглядывает туманный светлый ореол, обозначающий верхушки зданий кампуса, расположенной по соседству больницы и остальной части города. Направив фонарик вверх по склону, я вскрикиваю.

Примерно в трех шагах от меня полдесятка сломанных стволов. Изломанные бледные желтые шипы и обломки размером с мое предплечье торчат из пней, которые доходят мне до колена. Они выглядят как свежие раны. Рядом с ними давно упавшие стволы, разложенные на земле, как детали деревянного конструктора.

Как раз в этот момент я слышу, как разрывают на части еще одно дерево. Я иду на звук.

На близком расстоянии я могу различить старания Сэла в деталях: сначала широкий ствол потрескивает, сопротивляясь его мышцам, затем с треском отрывается кора; медленный, тонкий скрип и финальный треск, когда ствол отрывается от основания.

Подойдя к вершине холма, я вижу Сэла в пятнадцати метрах от меня, в руках он держит длинный сосновый ствол. Глубоко вдохнув, он отбрасывает его в сторону. В следующую секунду я слышу лишь его шумное дыхание, нарушающее тишину, а затем раздается мощный грохот, когда ствол, упав на землю, разламывается на куски. В слабом свете луны я различаю уже десяток деревьев, разбросанных по траве, как сломанные палочки для еды, – только размером с дом.

Я понимаю, где я – это холм над ареной, где проходило первое испытание. Отсюда легендорожденные наблюдали, как мы сражались с кабанами Сэла, здесь адская змея под носом у Сэла схватила Ника.

– Что ты здесь делаешь?

Я резко оборачиваюсь на голос Сэла. В ту секунду, которую я потратила на разглядывание арены, он повернулся лицом ко мне. Его взгляд как искры, но они фрагментарны. Расфокусированы.

В прошлый раз, когда мы говорили, он шутил о своем наследии. Учил меня, как делать выпад.

Сейчас мне кажется, будто он хочет меня испепелить.

Я пытаюсь придумать ответ, но замолкаю, когда вижу выражение его лица. Сара была права – он пьян от эфира, и сильней, чем раньше. Он держится на ногах, но слегка покачивается, а его обычно внимательные глаза мутные и покрасневшие. Он бросает короткий взгляд на мою пострадавшую руку.

– Ну?

– Почему ты так злишься?

Его смех звучит как пустой сухой лай.

– Научилась этому дерьму у своего психотерапевта?

Держу пари, перед глазами все краснеет.

– Что ты сейчас сказал?

Он ухмыляется:

– Я видел этот ваш сеанс психотерапии на природе.

– Ты шпионил за мной?

Какой сеанс? Сколько он услышал?

Сэл закатывает глаза к небу.

– Разумеется, я шпионил за тобой. В день после Обета я проследил за тобой от общежития до сада, послушал, пока вы с ней болтали о твоих способностях. – Он наклоняется и подбирает камень, а затем запускает его через всю арену с такой силой, что он с громким стуком ударяется о дерево на другой стороне.

– Как ты смеешь… это личное! – кричу я.

Он фыркает.

– Пора кончать с самодовольством, таинственная дева. Я проследил за тобой в тот день, чтобы увидеть, не встречаешься ли ты с заговорщиком-ихэлем, и я решил, что вы обе в зашифрованном виде разговариваете о твоем демоническом происхождении. Сейчас я понимаю, что слишком многого от тебя ждал. Мне наплевать на твои семейные разборки, и я до хрена уверен, что мне наплевать на кого-то, чья умершая мать использовала эфир, чтобы выращивать цветочки покрасивее…

– Не говори о моей матери! – рычу я.

– И все эти усилия, – он качает головой и безрадостно смеется, – посмотри, до чего они меня довели. Какая трата времени.

Ярость и паника проносятся в моей крови, и я не знаю, какому из этих двух чувств поддаться. Я по-прежнему взбешена тем, что Сэл проследил за мной, и пытаюсь вспомнить тот первый разговор с Патрисией, чтобы понять, что он узнал.

– Боже, посмотри на себя! – Сэл недоверчиво усмехается. – Ты пытаешься вспомнить, что я подслушал в тот день и сколько я узнал о твоей скучной, обыденной жизни единождырожденной.

Он шагает ко мне на слегка нетвердых ногах, его сверкающие глаза всматриваются в мое лицо. Мелькает мысль о том, что убегать от хищника – только приглашать его погнаться за тобой, так что я застываю на месте.

А я думала, что смогу что? Подружиться с ним?

Глухой голос Сэла то и дело стихает, у него заплетается язык, и я не могу понять, обращается он к себе или ко мне.