Наследники легенд

Мерлин Айзек Соренсон согласился занять освободившийся пост королевского мага. Регенты порекомендовали уничтожить все записи о Натасии Кейн. Также они согласились, следуя нашему запросу, чтобы другие капитулы остались в неведении об истинной причине упомянутых инцидентов, поскольку данная информация станет источником раздоров и недоверия в Ордене.

Верный служению династиям,

Мартин Дэвис,

наследник Артура

Дополнение I: 5 лет после инцидента.

Натасия Кейн продемонстрировала стабильность в течение нескольких лет. Она будет отпущена на испытательный срок при условии постоянного наблюдения.

Дополнение II: 12 лет после инцидента.

Натасия Кейн продемонстрировала рецидив своей кровной склонности. Высший Совет регентов предпринял меры, чтобы отстранить ее от службы и вернуть в заключение. Ее юный сын будет определен в интернат для мерлинов в Эшвилле, Северная Каролина, и будет находиться под наблюдением мастеров из числа преподавательского состава. Есть некоторая надежда, что под тщательным наблюдением его удастся воспитать как следующего королевского мага для династии Артура, чтобы в дальнейшем связать с моим собственным сыном, Николасом.

Я поднимаю глаза и вижу, как Сэл то сжимает, то разжимает кулаки, положив их на колени. Он дышит хрипло, с трудом, как человек, который тонет на суше.

Из всех возможных ужасных истин именно такую я даже не представляла.

39

Я никогда не думала, что гибель чьей-то матери может оказаться так тесно связана с гибелью моей. Или что эти потери будут идти рука об руку со смертью, разрушением и ужасной судьбой. Мать Ника, мать Сэла, моя. Сколько матерей отнял Орден?

Я хочу что-то сказать, предложить Сэлу хоть что-то, но напряжение в его теле и гроза, которая собирается за его невидящим взглядом, призывают меня бежать. Бежать, пока бомба не сработала, пока здание не взлетело на воздух.

Внезапно Сэл встает на ноги. Он подходит к стене, прижав ко рту тыльную сторону ладони, словно сам боясь того, что может произнести. Мне приходится собрать всю волю, чтобы усидеть на месте, пока он пинает дверь шкафа, так что осколки разлетаются от дырки в форме его ботинка.

Я понимаю, что вижу, как скорбь, подобная моей, обрушивается на Сэла, вся за один раз. Внезапная, острая, всепоглощающая боль потери разрывает его на части прямо передо мной. Я помню, каково это было. Я помню, как это больно. Страницы выпадают у меня из рук.

Я не помню, как встаю с места. Не помню, как подхожу к нему. Я просто помню, что обнимаю его. Все его тело обращается в камень, как только я касаюсь его, а запах дыма-и-виски клубится вокруг нас, тяжелый и обжигающий, но я не отпускаю Сэла.

– Мне жаль, – шепчу я ему в спину. Он не отвечает, но его мышцы чуть расслабляются. Интересно, когда к нему в последний раз кто-нибудь прикасался? Мы стоим в такой позе, пока его дыхание не замедляется.

Когда он наконец заговаривает, его голос звучит нервно и тихо:

– Однажды ты назвала меня монстром.

Я опускаю руку, отстраняюсь и произношу с отчаянием в голосе:

– Я злилась. Я… не имела этого в виду.

Он поворачивается, и его окаймленные красным глаза скользят по моему лицу. Через несколько секунд по его лицу пробегает тень, а губы складываются в едва заметную жалобную улыбку, словно он собирается уличить меня во лжи. Я высматриваю слезы в его глазах, но их нет. Его взгляд становится далеким, призрачным.

– Может, ты была права. Похоже, я порождение монстра.

Я никогда не слышала, чтобы Сэл так говорил. Так ошеломленно, словно на самом деле он вообще где-то не здесь. Я хочу успокоить его, но, кажется, не мне предлагать утешение человеку, на которого обрушилась история его семьи. И все же именно из-за меня он все это и узнал. Из-за меня он стоит здесь, опустошенный и разбитый.

Вина грозит задушить меня.