Наследники легенд

О боже. Нет. Не…

Раздаются шаги. За спиной у Сэла я вижу Тор и Сар, обе в пижамах. Собирается толпа. Они все узна́ют. Они все увидят меня такой.

Я отрываю взгляд от них и снова смотрю на Ника, судорожно вдыхаю и пытаюсь снова, потому что он должен понять.

– Машина, – шепчу я. Свежие слезы обжигают глаза. – Той ночью. Больница. Никто… просто… несчастный случай.

Понимание пронизывает его, кровь отливает от лица. Опустошение, которое я вижу, – оно все обо мне, о моей боли. Но если я приму его, если оно коснется меня, это разорвет на части. Я это знаю. Он касается меня, но я поднимаю ладони, и он отводит руку. Этот простой жест – то, как я отталкиваю его, – кажется, ранит его так же сильно, как и меня.

– Как? Как ты… – Он замолкает. Поворачивается к двери Ложи, откуда Сэл с непроницаемым лицом наблюдает за нами. На этот раз, когда Ник смотрит на меня, в его глазах холодное обвинение. – С ним?

– Прости, – шепчу я, отступая по траве. – Все это было ошибкой.

Шорох шин по гравию. Расс подъехал на джипе Фелисити. Ник отрицательно качает головой.

Машина работает на холостых оборотах, достаточно громко, чтобы легендорожденные в холле не могли слышать меня. Но Ник может… и Сэл тоже.

– Я не могу больше здесь находиться.

Ник прерывисто выдыхает. Он понимает, что я не про сегодня.

– Нет, подожди! – Он качает головой, в его глазах горит отчаяние. – Пожалуйста. Ты мне нужна. Знай, что я выбрал тебя. Ты нужна мне, Бри. Если Кэмланн грядет, ты мне нужна.

Свинец в животе становится горячим, плавя меня изнутри. Слова тяжелы и неповоротливы, они застревают в горле, но я все равно их произношу:

– Нет. Не нужна.

Я забираюсь в машину, оставляя его позади. Он стоит на дороге, один, а я уезжаю.

Часть 4 Раскол

41

Мой телефон звонит столько раз – в тот день и на следующий, – что через некоторое время я просто блокирую номер Ника.

Затем пробует Сар. Уильям. Грир. Уитти. Я блокирую их всех. Это больно, но боль кажется правильной. Необходимой. Словно я заслуживаю ее за то, что впустую потратила их время.

Приехав домой, я тут же снимаю монету Ника и прячу ее под носками в ящике с одеждой.

Я считала себя смелой, ведь была готова противостоять Ордену. Ведь стремилась узнать правду. Но каждый раз, когда я закрываю глаза, передо мной встают лица людей, которым я соврала, чтобы ее узнать.

Мама не была частью Ордена и не участвовала в его войне.

Мама не разделила свое искусство корня. Ни со мной, ни с кем бы то ни было еще.

Самое меньше, что я могу сделать, подведя ее так много раз, – это последовать ее примеру.

Следующие дни проходят как в тумане, потому что я прилагаю к этому усилия. Я концентрируюсь на том, что у меня под носом.

Занятия, посещение библиотеки, ужин с Элис, бессонная ночь. Повторить.

На людях я снимаю повязку, поэтому никто не задает вопросов. Кроме Элис. Ей я говорю, что упала во время обряда посвящения.

Патрисия исполнила обещание, позвонила папе и сказала ему, что мы не подошли друг другу и что она желает нам всего хорошего. Я знаю, что она сказала именно так, поскольку он перезванивает мне, чтобы узнать, не хочу ли я об этом поговорить. Я отказываюсь.

Я хожу по кампусу, отчасти ожидая, что из-за очереди студентов или из-за дерева на меня выскочат Ник, Грир или даже Сэл. Не то чтобы такое случалось раньше. Мне кажется, что у легендорожденных правило – избегать друг друга на территории кампуса. Но они могли бы найти меня… если бы хотели. То, что они этого не делают, многое для меня облегчает.

Я думаю, что смогу сделать то же, что и мама. Прожить жизнь как все, делая вид, что ничего не знаю. Может, наши пути были разными, но мы с мамой пришли к одному и тому же выводу.

Я должна забыть их, потому что помнить слишком опасно.

– Может, после занятий?

– Мм. – Я с отсутствующим видом жую бисквит с черничным джемом, читая «DTH»[17]. До этой недели я даже не знала, что у Каролинского университета есть своя студенческая газета.

– Бри.

– А?

– Ты все пачкаешь.

– Что?

Элис показывает на мои колени, где три теплые лужицы масла уже превратились в озера, протянувшиеся от раздела гороскопов до статьи о выборах в студенческий совет. Кусочек бисквита выпадает у меня из руки, оказавшись точно в центре масляного озерца, и тут же тонет.

– Проклятье. – Я откладываю газету, а Элис хихикает, прячась за чашкой кофе.

Я позволила ей вытащить меня из кровати раньше, чем было необходимо, по крайней мере, по моим стандартам.

– Чтобы мы смогли как следует позавтракать. – Обоснование, которое звучит разумно, только если ты Элис. Элис, чьи родители встают в шесть тридцать утра даже на выходных.

– Ты слышала, что я только что сказала?

– Нет…

Она отставляет чашку и смотрит на меня долгим взглядом. С другого конца столовой до нас доносится непрекращающееся звяканье – студенты ставят использованные и пустые подносы на конвейер с различной степенью осторожности.

– Ты всю неделю странная.

Я пожимаю плечами, уткнувшись в пиалу с сырной кукурузной кашей.