Наследники по прямой. Книга первая.

– Ну, вот, Константин Иваныч. Первый сеанс. Сорок минут полежите, потом я сниму иглы, и мы откланяемся. Мы с Николаем Ивановичем не чародеи, конечно, но вам потребуется немало сил в ближайшее время. Поэтому сделайте одолжение, не ропщите и не хорохорьтесь, чахотка - штука более чем серьёзная и требует соответствующего отношения. Договорились?

– Да куда уж теперь деваться, - пробормотал Полозов, морщась от странных ощущений в тех местах, где из него торчали длинные иглы с круглыми головками-бусинами, - красными, чёрными и белыми. - И что же? Неужели помогает?

– Обязательно, Константин Иванович. Обязательно.

* * *

В комнате отдела царила несуетливая атмосфера настоящей работы, когда никто не мельтешит понапрасну и где каждый сотрудник отлично знает свой манёвр. Мишима осмотрелся и, судя по всему, остался доволен увиденным. Гур вздохнул немного свободнее.

– Все собрались? Ориентирую, - Городецкий подошёл к огромной карте Москвы, распластавшейся на стене комнаты. - Бердыш с Колумбом. Прокачиваете жмура. Полную картинку я хочу видеть не позднее завтрашнего утра. Сегодня можете в отдел не заглядывать, ничего интересного не предвидится. Богомол. Обход соседей. Старик, я на тебя надеюсь, ты знаешь. Пластун и Лесной. Поработайте по нашим хитрованцам[127]. Есть большая и серьёзная уверенность, что это полная пустышка, но пузыря пускать мы не имеем права, так что, ребята, - мелкой рысью, в общем. Гур и Учитель. Вы свой надел знаете, мы ещё вчера с вами всё обсудили… А где Минёр?

– Будет через два дня, - лаконично ответил Мишима.

– Ладно, - Городецкий кивнул. - Поехали дальше… Драгун и Сотник. Вы оба - в резерве, безотлучно при Бате. Батя отвечает за общие конструкции, я, как всегда, занимаюсь всякой ерундистикой и прикрытием. Документы, оружие? Вопросы есть?

– Нет, - ответил за всех Герасименко и поднялся. - По коням, хлопцы.

Сыщицкая работа показалась Гурьеву странно знакомой. Очень уж многое удивительным образом походило на то, чему он учился долгие годы у Мишимы. Вавилов выслушал его, улыбнулся скуповато:

– А чего ты ожидал, сынок? Сыск - не искусство, не волшебство. Работа как работа. Занудная даже, можно сказать. Это только в книжках хитромудрые умники по кабинетам страшные злодейства дедукцией разгадывают. А у нас всё просто, как в жизни: люди, люди, ещё раз люди. Ничто не происходит в полной пустоте. Всегда кто-то видел, что-то слышал, где-то был… В сто мест сразу сыскарю успевать приходится. Волка ноги кормят - так и мы. Работаем. Такие дела.

– Так просто?

– Не просто, - взгляд Вавилова ощутимо потяжелел. - Уж очень многие нам не верят. Не верят, что мы людей защищаем. Тяжело, морально тяжело, в первую очередь, когда граждане считают власть и нашу, родную рабоче-крестьянскую милицию едва ли не более страшными врагами, чем любые бандиты и супостаты, когда никакой системы учёта людского не существует[128], когда… Миллион причин всяких, когда да отчего. А работать-то надо. Только делом что-то доказать можно.

Москва. Май 1928

– Ну что, Гур? Что-нибудь уже выяснили? - Ирина смотрела на него, и сердце её стучало тяжело и надсадно. Какой он сделался… чужой, подумала она. Чужой. Взрослый совсем. Решил уже всё. Решил и запечатал. Как же он так может? Что же это такое?!

Гурьев словно очнулся:

– Выяснили. Пока ничего утешительного. Ясно уже, что не бандиты это никакие.

– А… кто?!

– Догадайся, Ириша, - Гурьев нехорошо улыбнулся.

– Я не понимаю.

– И я не понимаю, - он вздохнул. - Ничего не понимаю, признаться. Такие сложности, такой шум. Зачем? Чего ради? Не понимаю.

– Что ты будешь делать?

– Разбираться дальше.

– Я не об этом, Гур. Ты ведь понимаешь, правда?

– Я не знаю, - он угрюмо посмотрел в окно. - Не знаю пока, Ира. Я не стану об этом думать, пока не выясню всё, что можно. Кто и зачем.

– А я?

– Документами на выезд один мой новый знакомый занимается. На следующей неделе ваши паспорта будут готовы.

– Как?!

– Обыкновенно, - Гурьев пожал плечами. - Это для тех, кто с парадного ходит, такие дела месяцами тянутся. А для своих, которые через задний двор шастают, всё очень быстро обтяпывается. Раз-два - и в дамках. Пойдём, надо твоих родителей проинструктировать.

– Подожди. Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Хочу, - кивнул Гурьев после некоторого раздумья. - Увези Константина Ивановича.

– Что?!

– Я хочу, чтобы ты расписалась с Константином Ивановичем и увезла его во Францию. Вы нужны мне - и ты, и он.

– Ты с ума сошёл, Гур. Это…

– Я никогда ни о чём не просил тебя, Ира. А теперь - прошу. Ради маминой памяти. Сделай это.

– Я не могу!

– Почему?

– Не знаю. Это всё… слишком неожиданно!

– Никаких сложностей не предвидится, Ириша, - мягко сказал Гурьев. - Обещаю. Не нужно никуда ходить, ничего говорить, нигде стоять. Все документы принесут домой, сюда, ко мне, с готовыми штампами. Единственное, чего я прошу - это твоего согласия.

– Фиктивный брак, - Ирина улыбнулась дрожащими губами. - Вот уж и предположить не могла, что ты способен на такие авантюры.