Наследники погибших династий

– Прогуляемся к реке? – спросил Элиас.

– С удовольствием, – ответила я.

Албин и еще один мужчина последовали за нами на небольшом расстоянии.

Мы медленно ступали по широкой дороге, за деревьями скрылось поместье, несколько раз успел смениться пейзаж, время перестало существовать, только мерная поступь Мечты и Элиас рядом. Мы поднялись на возвышение, внизу бурлила река.

– Здесь берет свое начало малая Дена, – сказал Элиас, и я вдруг поняла, что все это время мы по-прежнему молчали.

– Очень красиво, – ответила я, – чей это дом? – Я показала рукой на небольшой домик на другом берегу.

– Мой, – улыбнулся Элиас, – я жил здесь после войны.

– Один? – не поверила я.

– Один, – подтвердил он и направил лошадь ближе к реке, – ваша мать и мой отец направились в сторону Антони, – пояснил он, – это ближайший к поместью городок. Вы ведь хотите найти их?

– Да, спасибо, – ответила я и сжала ногами бока лошади.

Увеличили темп, перешли на рысь, и тут раздался выстрел. Река рядом сыграла со мной злую шутку. Мечта понесла прямо в воду и начала падать. Сапоги, набрав воду, стали невероятно тяжелыми и ноги было невозможно достать из стремян. Элиас слетел с лошади и бросился ко мне, каким-то чудом вытащил меня из седла, прижал к себе и вынес на берег. Мечта испуганно храпела и била по воде ногами. Снова начали стрелять.

К нам прискакал Албин, спрыгнул с лошади, ударил ее по крупу и крикнул:

– Быстро в укрытие! – Рукой он зажимал раненое плечо.

– Где Анри?!

– Уехал в поместье за помощью! – Мужчина достал револьвер. – У вас есть оружие? Фрекен, вы можете идти? – Я попыталась сделать шаг, острая боль пронзила ногу.

– В доме должна быть винтовка, – Элиас подхватил меня на руки и побежал к деревянному мосту.

Албин стрелял в сторону деревьев, именно оттуда раздавались выстрелы.

– Счастье, что я никогда не закрываю дверь, – сообщил Элиас, и мы зашли в дом.

Я повернулась позвать Албина:

– Албин?! – Я оттолкнула Элиаса, спрыгнула с его рук и упала, больно ударившись о землю.

– Куда?! – Элиас схватил меня и затолкал в дом. – Не терпится составить ему компанию?!

Мой такессийский охранник лежал на земле.

Без движения…

Элиас запер дверь и бросился закрывать ставни, потом поднял меня, перенес в небольшую комнату. Камин, диван, два кресла и небольшой столик с какими-то бумагами, небрежно сваленными в кучу.

Снял с крючка винтовку и бросился к телефону.

– Связи нет, – сказал он скорее себе, чем мне.

Я обхватила себя за плечи.

Мокрая одежда неприятно холодила тело. На кресле рядом лежала мужская рубашка, и я потянулась взять ее. В дверь выстрелили, я вздрогнула, Элиас подошел ближе, подал рубашку, одной рукой взял меня за подбородок и легонько поцеловал.

– Переоденься и спрячься, – приказал он и пошел к выходу.

Я стащила с себя мокрые вещи, осмотрела ногу, лодыжка немного опухла, небольшой вывих, ничего страшного. Переоделась, и любимый запах окутал меня с головой.

Элиас стрелял, с улицы раздавались крики; не знаю, сколько это длилось, но звуки резко смолкли.

– Их было трое, – вошел уставший Элиас, – небольшой, хорошо вооруженный отряд.

– Какова вероятность, что они не одни? – Я даже слегка привстала.

– Вряд ли, – Элиас подошел к камину и зажег длинную спичку, – поместье под охраной, – он скривился, – если бы их было больше, они бы не прошли незамеченными.

– Уже восемь вечера, – я посмотрела на часы над камином, – нас должны хватиться.

– Думаю, как только отец вернется с прогулки, так и случится, – огонек не хотел разгораться, – но в Антони чудесная таверна, у нас как минимум два часа.

Я взяла смятый листок бумаги с маленького столика и подала Элиасу, он протянул руку. Что заставило меня еще раз посмотреть на этот лист? Расправила, руки задрожали:

– Что это?

– Ничего, – он выхватил рисунок и бросил в камин, это подношение пришлось огоньку по душе, – рисовал в юности.

– У вас дар провидца, мсье? Вы наперед знаете, что я надену через много лет? – Опередила его, схватила стопку листов, что лежали на столе, и перевернула.

Я… везде, множество портретов карандашом и акварелью.

В разных ракурсах и разной одежде. В плаще на университетской дорожке, в ученическом платье на лекции, в моем первом бальном наряде, медицинской форме и, наконец, без ничего…

– Есть несколько неточностей, – я отложила рисунки и подняла на него глаза.

– Каких же? – Он подошел и опустился передо мной на колени.

– У меня родинка на левой груди, – я медленно расстегнула пуговицы и спустила рубашку, – вот здесь.

– Грубая ошибка, – губы нашли искомое пятнышко, – выкину карандаш…

– Это кощунство – губить такой талант. – Запустила руки в короткие белые волосы.

– У меня очень капризная модель. – Глаза его потемнели.

Обжигали сильнее горячих рук.

Вот и ты, родное безумие, ты снова накрыло нас с головой.

Глава 8

Мерно тикали стрелки часов.

Тик-так, тик-так, тик-так. Если долго вслушиваться и повторять каждый ход про себя, то почти удается не думать.

Почти.

Там, за стенами маленького домика, лежит Албин. Там нашли свой последний приют трое убийц. Где-то там мама и… отец… отец Элиаса. И где-то там Оливье, которому я обещала… себя?