Наследники с Пайнэппл-стрит

– У миссис Стоктон неприятности с декором для стола. В птичьих гнездах, которые ей прислали для званого ужина «Полет фантазии», оказались какие-то жучки, и все фруктовые вазы были испорчены, но все уже улажено. Я дала детям макароны с брокколи на ужин, но они еще не настолько устали, чтобы лечь спать.

– Большое спасибо, Берта. – Дарли попыталась встать, но на нее накатила очередная волна тошноты.

– Вы извините, но мне надо домой к внукам.

Дочь Берты работала медсестрой, часто в ночные смены, и рассчитывала, что мать подменит ее с детьми.

– Конечно, Берта. Я позвоню брату или сестре. Большое спасибо, что выручили. Вы не могли бы перед уходом включить детям какой-нибудь фильм?

Дарли знала, что, если включить кино, дети не будут дергать ее хотя бы полтора часа. Пока она была не в состоянии заниматься ими и боялась их напугать, тем более с их зацикленностью на смерти, или, хуже того, заразить.

Берта кивнула и мягко притворила дверь. Дарли закрыла глаза. Джорджиане утром на работу. Корду и Саше утром на работу. Мать… ну, мать Дарли уже дала понять, на что она готова. Дарли взялась за телефон.

– Сунджа?

– Дарли, золотце, как ты и мои малыши?

– Я не очень, Сунджа, кажется, подхватила желудочный грипп. Меня рвет, а Малкольм уехал в Бразилию заключать сделку…

– Я скоро буду у вас. Уже сажусь в машину. Приеду самое позднее к девяти. Держись, золотце, и ни о чем не беспокойся.

Дарли откинулась на подушку, противные писклявые голоса мультяшных героев пробивались сквозь ее лихорадочные сны о птичьих гнездах и голубях.

Проснувшись утром, Дарли увидела, что солнце уже заглядывает в щели жалюзи. И услышала, как Сунджа в кухне готовит завтрак. У Дарли болел живот, резало горло, в глаза будто насыпали песка, и она нисколько не сомневалась, что воняет от нее сильнее, чем от хомяка, которого они взяли из класса на весенние каникулы. Но ей полегчало. До тех пор, пока она не перевернула лежащий на тумбочке телефон и не увидела сообщение от Малкольма: «Меня уволили».

4. Саша

В дни рождения и в праздники, по особым случаям, когда вино лилось рекой, семья засиживалась за столом и делилась воспоминаниями, рассказывала истории о выходках и проказах, накопившиеся за долгие годы. Корд живописал, как они с друзьями-старшеклассниками напились и заблудились в Париже, как раз когда им полагалось делать эскизы в Лувре на школьной экскурсии. Джорджиана делилась подробностями своих ночных вылазок в клуб во Флориде. Они упивались своими шалостями и посмеивались, хоть после многочисленных повторов знали все эти истории наизусть, до последнего слова. Саше нравилось слушать их, даже давно знакомые, она смеялась до упаду, но о своих похождениях никогда не рассказывала. Не настолько она была глупа. Потому что по сравнению с ее семейными историями даже их самые безумные злоключения выглядели как ночь с пивом в математическом лагере.

Дело в том, что Саша происходила из на редкость буйной семьи. Ее двоюродные братья печально прославились на весь приморский городишко неподалеку от Провиденса, где она выросла, и избежали списка приводов длиной в милю только потому, что их дядя был шефом местной полиции. Чаще всего за свои выходки они отделывались внушениями или предупреждениями. Но по пьяни они угоняли моторные лодки «Бостон уэйлер», чтобы покататься, всю ночь колобродили, развлекались на всю катушку на жилой барже где-нибудь в заливе, заваливались на свадьбы в особняки Ньюпорта и утверждали, что водить машину пьяным удобнее, чем трезвым, хотя их утверждения опровергали помятые крылья машин и сбитые столбы оград. Если Корд сломал руку, катаясь на лыжах, то двоюродный брат Саши Брэндон – упав с балкона второго этажа под воздействием виски и стимулятора с кофеином. Это был просто-напросто совсем иной уровень плохого поведения. У богачей такие подвиги смотрелись забавно, а в Сашиной семье, как она прекрасно знала, были просто вульгарными.

После катастрофы на вечеринке по случаю Сашиной помолвки – ее старшего брата Нейта выкинули из «Эксплорерс-Клаба» за попытку скормить баранью ногу чучелу белого медведя – она перед свадьбой заставила своего отца прочитать всей семье закон об охране общественного порядка в напоминание, что дяди-начальника в полиции Нью-Йорка у них нет, и если в Провиденсе они имеют полное право выставлять себя шутами гороховыми и дегенератами, сколько им вздумается, то подобным поведением на свадьбе Саши они опозорят ее перед новыми родственниками. Эти наставления были встречены с восторгом ее двоюродными братьями, которым ничто не нравилось так, как напоминания об их былых возмутительных прегрешениях, и на свадьбе они выставили себя полными идиотами, выкинув цветочную композицию из гигантской вазы, чтобы выпить из нее шампанского.