Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

— Я слышу голос своего отца в ваших словах, — фыркнул Дарон. — Беллонский Союз изжил себя и, уверяю вас, никогда не был действенным и сколько-нибудь полезным. Беллонский Союз создавался как Страж Архея, его Защитник, его Стена. Беллонский Союз до сих пор весьма неплохо справлялся с ворами да убийцами, разного рода мошенниками, однако он не в состоянии решить межгосударственные споры мирным путем. Он не в состоянии осадить Акидию и любое другое государство. Величайшим же его провалом стала война двадцатилетней давности, когда Беллон не сделал ничего и, более того, уверял, что что-либо сделать невозможно, в то время как всего два мужественных и доблестных человека, а также армии Карнеоласа, Нодрима, Полнхольда, возразили ему.

— Скажите мне, как будущий король, Ваше Высочество, что бы вы предложили сделать с Беллоном?

— Лишить всех привилегий, пожалованных государству. Полагаю, Беллон более не может Судить подданных Архея. Беллон должен быть Стражем Архея, а он лишь пузырь, надутый пустотой и шумом от своих титулов, богатства и бездействия.

Лицо кронпринца было спокойно и почти не поменяло своего выражения, однако глаза его сверкали бешеным огнем. Дарон Вальдеборг не был безумен, он не был похож на самовлюбленного самодура. Дарон Вальдеборг любил Карнеолас всей душой, любил его величие и мощь, любил свой долг, поэтому не мог допустить, чтобы Беллон, этот ленивый и бездейственный комок, навязывал свое видение политики.

— Ваше Высочество… — тихо проговорила Акме, в душе соглашаясь с кронпринцем. — Полагаю, мы не должны торопиться с подобными выводами. Беллон нужен Канеоласу.

— Нужен? — Дарон презрительно нахмурился. — Мы все платим в казну Беллона неплохие взносы, которые можно было бы отдать нашим доблестным воинам. Беллон живет и процветает благодаря средствам Карнеоласа, Полнхольда, Нодрима, даже ваш супруг, герцогиня, Гаральд Алистер помогает королю жаловать подобные пожертвования. же вовсе отказалась поддерживать Беллон. И это единственное, в чем я согласен с Акидией.

— Беллон благоволит Карнеоласу.

— Беллон благоволит сам себе. И флиртует с тем, кто больше заплатит. Беллон — шлюха, госпожа Алистер. И шлюха слишком дорогая.

— Ваше Высочество, начинается дождь и поднимается ветер, — тихо и устало ответила герцогиня. — Нам лучше вернуться во дворец.

«Мы лишь в начале пути… — с усиливающимся ужасом думала Акме, кутаясь в теплую шаль. — Сколько пережито, но это всего лишь начало!.. Как жить нам с этим ужасом? Как уберечь детей своих, когда они идут в самое пекло?.. Как отыскать Ишмерай и Атанаис, когда они забрались так далеко?..»

Но вскоре её размышления прервал атиец, Горан, сопровождавший Акме везде в месяцы размолвки с мужем. Он не кричал, не жестикулировал, он казался спокойным. Он остановился у порога и поймал взгляд герцогини. Что-то в лице Горана заставило Акме незамедлительно подняться и, затаив дыхание, подойти к нему.

— Ваша Светлость… — выдохнул он.

— Здравствуй, Горан, — поприветствовала его Акме. — У тебя есть донесение?

— Мне нужно найти Его Светлость герцога.

— Он в соседней комнате с господином Аргирисом. Что случилось?..

Акме еще никогда не видела, чтобы у этого человека в глазах было столько ужаса.

— Приехал гонец из Карнолеса. Беда пришла к нам, госпожа. К стенам Кеоса мчится целое войско демонов. Для гарнизонов в пограничных крепостях их было слишком много, и они прорвали защиту.

У Акме закружилась голова. Это была ловушка. Отвлекая их внимание недалеко от озера Ронана, кунабульцы позволили себя убить, однако основные силы двинулись мимо них дальше на восток. Кеос был хорошо защищен, однако недостаточно хорошо, чтобы противостоять многочисленным силам Кунабулы. Тира тут же отправит к Кеосу свои основные силы, однако самое маленькое — пройдет несколько часов, если не целый день прежде, чем тирцы прорвутся к кеоссцам. Что будет с Кеосом? Там оставались Гаспар, Лорен, Плио… Арнил…Даже если Акме и Гаральд кинутся в Кеос сию минуту, они доберутся до Карнеоласа только за несколько дней, когда, быть может, столица будет разрушена.

— Нет!.. — тихо воскликнула Акме и кинулась к герцогу.

Ненависть Акме к Беллону еще не остыла, когда они пересекали реку Арних на второй день. В обратный путь отряд, посланный в Беллон для защиты, кинулся налегке. Киарию Аргирису оставили не более ста людей для защиты, а сами бросились в Кеос. Кронпринц Дарон ругался на Беллон всю дорогу, и Акме не смела осуждать его за это.

«Демоны будто поумнели! — воскликнул сквозь стиснутые зубы Гаральд на следующий день после новостей. — Они обманули нас у озера Ронана, обошли нас и кинулись к Кеосу, словно понимая, что в столице не осталось никого из Рианоров, кто бы мог противостоять им!»

«Нет, они знают, что в Кеосе остались Рианоры, — возразил Акил. — Они не могут их не чувствовать. У них на уме иное — они желают перебить нас по одному!»

«Они или Нергал, — выдохнула Акме, думая только о сыне и брате. — Я не помню, чтобы двадцать лет назад Нергал так хитрил…»

На следующий день под вечер им повстречался еще один гонец.