Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

Герцогиня Атии, или владыка Кунабулы, как её вновь начали называть за спиной, вытерла заледеневшие руки чистым полотенцем и поплотнее закуталась в теплый плащ. Помимо плаща на ней была кожаная приталенная куртка чёрного цвета, длинная туника, черные обтягивающие штаны и кожаные сапоги с высокими голенищами. Наряд, как считали придворные кумушки, увидав ее утром перед отъездом, не подобающий для герцогини. Но не длинное же платье с корсажем надевать!

— Вернитесь к огню, Ваша Светлость, вы замерзли.

Акме обернулась. Карим, единственный атиец, которого она взяла с собой, агент её мужа, держал в руках шерстяной плед и протягивал ей. Его карие глаза глядели на нее с участием.

— Благодарю, Карим, — ответила она. — Я тепло одета.

— Вы завтракали?

— Я брала тебя не для того чтобы ты нянчился со мной, — усмехнулась герцогиня.

— И для этого тоже, — возразил Карим, опустив глаза.

Из шатра вышел король Карнеоласа, огляделся и, увидев Акме, направился к ней. Акме выжидающе глядела на короля. Карим исчез.

— Как в старые добрые времена, Акме, — произнес Арнил, закутываясь в свой плащ.

— Верно, — кивнула герцогиня. — Только из прежней нашей команды остались только мы с вами, Ваше Величество.

Арнил опустил глаза. Акме решила, что он вновь подумал о Марке. Верно, его сын уже не увидит нового мира, во имя которого поднимается борьба. Марк уже ничего более не увидит. И Арнил глубоко переживал эту боль. С тех пор как он узнал о гибели Марка, он ни разу не засмеялся, ни разу не улыбнулся. Он будто был потерян. И только Карнеолас и Дарон заставляли его держаться.

«Несчастный Арнил, — в очередной раз подумала Акме, глядя на него. — Он даже не видел тела сына. И это создает иллюзию того, что Марк жив… Эта иллюзия сведет его с ума…»

Кунабула освободила своих слуг не одну неделю назад, но до сих пор ни один из демонов не напал ни на одного человека. Акидия, несчастная Керберра и спокойный Полнхольд привели свои войска в полную боевую готовность, но демоны будто и не собирались нападать. Их след обрывался в лесах и горах, и никто не намеревался следовать за ними.

Кроме государя Карнеоласа, герцогини Атии и одной тысячи карнеоласских конников никто не осмелился направиться по следам врагов.

Как только Акме узнала о пробуждении Кунабулы, она не могла оставаться в Кеосе и бездействовать. Ее начали посещать злые сны, и голос в них шептал ей о ее величии, которого она лишена в руках Карнеоласа. Они звали ее детей по имена и грозили забрать их, если Акме не повернется к своим истинным союзникам.

А через несколько дней Провидица вызвала её с королём и сообщила, что Нергал отправил слуг своих в горы Илматара — развалины Авалары, чтобы там они поджидали фавнов и тотчас набрасывались на них. Если Гаральд и Лорен вернутся тем же путем, они непременно столкнутся с демонами. Акме намеревалась вычистить Авалар от всей этой злобной нечисти.

«Герцог четвертует меня, как только узнает, что никто из атийцев не отправился за своей герцогиней!» — думала она, но затем себе же возражала: — «Герцог знает, что я не просто герцогиня, а Хранитель Архея. Я иду в Авалар, чтоб остановить кунабульцев. Так я послужу Атии своей больше и лучше. Я уничтожу их всех до одного и не позволю им пройти глубже на восток. Никому больше не придётся воевать…»

Наиль, её тайный слуга и осведомитель, подобного решения не одобрил.

«Можешь ли ты представить, Тарат, что будет с твоей Атией, пока герцог в Заземелье, а ты борешься со злом в Аваларе?!»

«Люди будут в безопасности… — последовал ответ. — Люди не будут воевать».

«Верно, против Кунабулы они более не будут воевать! — фыркнул Наиль. — Но за такой лакомый кусочек, как Атия, они свернут друг другу шеи. Карнеолас стравится с Нодримом. Эрсавия и Сильван вцепятся в бока обоим своим врагам…»

— Быть может, этого и добивается Кунабула… — задумчиво проговорила Акме.

— Добивается чего? — переспросил Арнил.

— Она разбросала Рианоров по разным углам. Она заставила герцога Атии уехать в Заземелье, а меня пойти ей навстречу. Она оставила Атию без хозяев. Если министры устроят переворот, Нодриму ли, Сильвану, Эрсавии будет легче забрать ее. А если люди разобщены войнами, так будет легче захватить их самих.

— Никто не заберет у тебя твою Атию, — спокойно ответил Арнил, помрачнев. — Дарон следит за нею.

— Ты оставил на плечах сына Дарона Карнеолас. Ему не до герцогства.

— Он наследует корону, — твердо возразил тот. — Пусть учится следить и за государством, и за герцогством. Ему помогает Альвария, а Альварии я всегда могу доверить Карнеолас.

— Народ любит Дарона… — прошептала Акме.

— Народ всегда обожал Марка, — глухо ответил король. — Дарон же больше любит политику и интриги. Я всегда представлял, что Марк будет прекрасным помощником Дарону в будущем, когда меня не станет, но я, — голос короля дрогнул, — пережил собственного сына. Младшего сына!..

Акме положила руку старому другу на плечо, горько нахмурившись.

«Родители не должны переживать своих детей… — в ужасе подумала она. — А если в моей жизни случится такое несчастье? Смогу ли я жить дальше, как Арнил живет?..»