Наследники Шамаша. Тени и пыль (СИ)

Со смехом девушка пришпорила коня, и он понёсся быстрее ветра по зимней дороге. Веселье на время успокоило её горечь, о страхах быть возвращённой герцогу и быть заточенной в какой-нибудь из башен на веки вечные она позабыла, и забывчивость эта напомнила ей о том, что за ужином она не выпила даже стакана молока. По началу от голода засосало под ложечкой, а после голод стал головной болью. Ишмерай пришлось заехать в крупную деревеньку. Она не раз проезжала мимо неё вместе с Марцеллом, когда возвращалась из Сильвана домой. Девушка обогрелась на одном из постоялых дворов, поела горячего супа и взяла с собой еду.

Через час она продолжила путешествие.

Днём девушка остановила притомившегося коня за пушистым ослепительно-белым пригорком у покрытого толстым слоем льда озерца, избавила животное от поклажи и со вздохом огляделась.

«Что делаю я здесь, в этой глуши, совсем одна? — горько подумала она. — Как оказалась я в таком дурацком положении? Впервые в жизни зимние праздники встречу я в одиночестве, где-то в дороге, борясь с вьюгой и метелью. Все же до Кибельмиды верхом в такую погоду будет тяжело. Но я должна добраться до пригорода Тиры, там я куплю ещё еды и корма для коня. Как только выеду за границу Карнеоласа, воздух станет теплее. И чем южнее я буду ехать, тем приветливее будет зима»

Она вытащила из сумки припасённую еду и пригоршню овса для своего нового друга.

— Поди сюда, мой хороший! — он приблизил к ней свою умную морду, и девушка угостила его овсом. — Вкусно? На-ка ещё.

Она гладила его и улыбалась, всем надрывающимся сердцем вдруг потянувшись к своему беззлобному и красивому спутнику.

— Если я назову тебя Ремират? — пробормотала она, уткнувшись лицом в его морду. — Нравится? Ремират!

Конь тихонько вздохнул, что-то пробурчав, и девушка решила, что то был неплохой знак.

— Потерпи, Ремират, — весело воскликнула она. — Как только мы доберёмся до Кибельмиды, тебя угостят до того вкусным овсом! Ты в жизни не пробовал подобного! Быть может, в конюшне дядюшки найдётся роскошная кобылица. Вот увидишь, нам с тобой будет весело в Кибельмиде! Но для начала мы остановимся в пригороде Тиры.

Ишмерай любила путешествовать и нисколько не боялась дремучих лесов, безбрежных просторов безлюдья и воющих ветров. Она не раз выезжала за пределы Эридана или Селенара одна, за что Марцелл ругал её. А барышня лишь смеялась над его страхами и продолжала гневить верного герцогского слугу дерзостью и непослушанием.

«Не беспокойся, Марцелл, — подумала она, снова пригорюнившись. — Более тебе не придётся испытывать на себе мою вздорность. Я навлекла на себя позор, отец не простит меня. Герцог не имеет права такого прощать. Береги Атанаис».

Поглощая свой ледяной завтрак, Ишмерай снова погрузилась в безрадостные мысли. Она не представляла, согласится ли дедушка Бейн оплачивать её обучение. Если он соблаговолит помочь ей, он снимет гору с её плеч, если нет — ей придётся ужать свои расходы и работать, чтобы прокормиться.

«Я всегда пыталась чего-то добиться сама, — думала девушка. — Но мне всегда все давалось достаточно легко по той простой причине, что я — дочь герцога Атии и легендарной Акме Рианор. Щедрые пожертвования моей семьи всегда открывали передо мной в университете все двери. Однако моя блестящая учёба — только моя заслуга. И я бы охотно пошла подработать, как другие студенты, если бы Марцелл не пожаловался тогда отцу на мои намерения. Теперь некому жаловаться на меня. Теперь пора взять судьбу в свои руки и начать содержать себя самой. Я могу попросить дать мне работу в университете. Если работы для меня там не найдётся, могу учить чему-нибудь господских детей — музыке, пению, грамоте. У меня не будет денег, чтобы оплатить ещё два года учёбы, но я могла бы попросить у Марка… Нет! — эта мысль была ей противна. — Я не буду просить денег ни у Марка, ни у короля, ни у Кицвиланов, я добьюсь места без оплаты. Учились же с нами студенты, которые не платили за обучение по причине отсутствия средств. Почему бы и нет?..»

«Любопытно, — с горькой насмешливостью продолжала думать Ишмерай, — как поглядит на меня ректор университета, когда я, дочь влиятельнейшего после короля человека в Карнеоласе, приду в его кабинет, оповещу его о своём желании учиться без оплаты и тотчас попрошу его дать мне работу? С какой радостью он лично принял меня в университет первый раз, когда с ним лично беседовала герцогиня Атии. Но что скажет он теперь?.. Особенно если отец отречётся от меня во всеуслышание… Герцог Атии будет осуждён обществом за то, что не смог отречься от беглой дочери. Двери всех уважаемых домов будут передо мной закрыты. Будет ли нужна Марку такая девица, лишившаяся положения и денег?.. Готова ли я пожертвовать всем ради свободы?..» — и девушка тихо заплакала.

Но вскоре собравшись с силами, Ишмерай утёрла слёзы и поднялась, размышляя: «Мне не нужны сейчас эти мысли. Быть может, я более никогда не увижу ни батюшку, ни матушку, ни сестрицу или даже братца, но раскаиваться и поворачивать назад уже поздно. Нельзя начинать новую жизнь со слёз!»