Наследники Слизерина

— Беллс, тут такое дело… — минуя приветствие, начал он, едва успев приблизиться. — У нас в команде не хватает загонщика. Ты бы не хотела попробовать?

— Ты шутишь? — оторопела она. — Я в квиддич играла только у вас во дворе, и то никогда не была загонщиком!

— Ну и что? — ничуть не смутился Рудольфус. — Ты зато хорошо летаешь, и у тебя есть воля к победе.

— А мне ты не предлагал! — задохнулся от возмущения Крауч.

— Ну что, ты согласна? — напирал Рудольфус, не обращая на разгневанного друга никакого внимания.

— Да ты что! Я в жизни не справлюсь. Как я пройду отборочные состязания?

— Да забей ты на эти состязания, — отмахнулся он. — Во-первых, мы с Рабасом быстро тебя натаскаем. А, во-вторых, я же капитан! Кого я выберу, тот и будет в команде. Брось, Беллс! — воскликнул он, видя, что она не может решиться. — Это же мечта всей твоей жизни — кидаться тяжелыми предметами в людей.

— Да я же посшибаю с метел и своих и чужих!

— Ну и ладно! Главное, в Мерсер не попади. А она все равно увернется.

— Ну не-ет, — капризно протянула Белла. — Придется ведь ходить на тренировки… я и так вынуждена ходить на собрания старост.

— Да ты там еще даже ни разу не была! — некстати заметил все еще обиженный Крауч.

— Нет, если я свяжусь с твоим квиддичем, то у меня совсем не будет свободного времени и возможности заниматься магией, — решительно запротестовала она.

Рудольфус несколько секунд буравил ее взглядом.

— Да что ж вы все такие занятые! — наконец, раздраженно бросил он и, резко развернувшись, стремительно двинулся в том же направлении, откуда пришел.

— Как ты могла упустить такую возможность? — обескуражено воскликнул Крауч, когда они опять остались вдвоем.

Белла лишь покачала головой.

— Не знаю, как он до этого додумался, но мне совершенно точно не под силу играть в команде. Чтобы из меня что-то вышло, придется тренироваться день и ночь, а я не настолько люблю квиддич.

Подпольщики в Хогсмиде

Через месяц состоялся отбор в команду, и вакантную позицию загонщика занял Люциус Малфой. Играл новичок неплохо, но его сложный аристократический характер в сочетании с неуемными претензиями на лидерство вскоре довели до гневного исступления всех остальных игроков, включая капитана. Поначалу Рудольфус ужасно хотел его выгнать, но, опасаясь неизбежного в этом случае скандала, в конце концов, смирился.

Что до Беллатрисы, то она нисколько не жалела о своем решении. Обязанностей старосты с нее было вполне достаточно. Тем более, ей все время казалось, что сверхурочному занятию колдовством она уделяет слишком мало времени, и страх никогда не стать выдающейся волшебницей постоянно ее преследовал.

— Да перестань, ты же хорошо учишься! — успокаивал ее Рабастан, когда они, стоя у входа в замок, ожидали Рудольфуса и Крауча, чтобы затем всем вместе отправиться в Хогсмид.

На дворе был конец января, и шел мокрый снег. Белла куталась в тонкое кашемировое пальто, украшенное роскошным меховым воротником из цельной шкурки лисы.

— Не думаю, что в Хогвартсе можно научиться всему необходимому, — задумчиво проговорила она, стряхивая снег со своих волос. — Как бы я хотела, чтобы у нас был нормальный учитель по Защите! Чтобы он показал нам хотя бы основы темной магии… доброе утро, профессор Кэттлберн.

— Доброе утро, — дежурно поздоровался профессор, который поспешно выходил из замка, видимо, тоже желая провести выходные где-нибудь за его пределами. — А-а… это Вы, мисс Блэк… Вас не было на последних двух уроках. Я даже подумал, не собираетесь ли Вы вовсе бросить мой предмет? — последняя фраза у него прозвучала с еле скрываемой надеждой.

— Что Вы, профессор! — сразу же разуверила его Белла. — Мне просто нездоровилось.

Это была чистейшая ложь. На самом деле, ей ужасно надоели мерзкие твари, которых Кеттлберн притаскивал в последнее время на занятия, как полагала Белла, исключительно, чтобы ее доконать. Последней каплей стали спиноглазые мокрицы, на одну из которых она случайно наступила. Профессор был в ужасе от потери экспоната, а Белла в течение нескольких дней после инцидента не могла нормально есть.

— Что ж, выздоравливайте, мисс Блэк, — вежливо пожелал Кеттлберн.

Немного подумав, он прибавил:

— На следующей неделе мне доставят феникса… и мне хотелось бы… как бы это вам сказать… это очень редкая и нежная птица… то есть, я имею ввиду, помните, что здоровье, прежде всего. Не возвращайтесь к занятиям, пока полностью не восстановитесь.

Белла кивнула, при этом как-то нехорошо улыбаясь.

Тут взгляд профессора случайно упал на безжизненную мордочку лисы, мирно покоящуюся у Беллы на груди. От отвращения и негодования его прямо-таки затрясло, однако Кеттлберн смог взять себя в руки и, не говоря больше ни слова, стремительно зашагал прочь.

— За что он тебя так не любит? — возмутился Рабастан, едва профессор удалился. — Ну раздавила ты ту мокрицу. Ты же не специально! С каждым могло случиться.

— Ой, не напоминай, — девушка брезгливо замахала руками.

От гадкого воспоминания у нее к горлу снова подступила тошнота.