Наследники Витовта. Династическая война в Великом княжестве Литовском в 30-е годы XV века

Известны некоторые письменные источники «Анналов» за 30-е и 40-е годы XV в. Это прежде всего сборник документов об отношениях Польши с Литвой и Орденом, принадлежавший Збигневу Олесницкому и сохранившийся до наших дней[154]. На его примере хорошо виден характер работы Длугоша: приведенные в нем латинские документы он цитирует полностью (некоторые акты польско-литовской унии, буллы папы Мартина V) или пересказывает, в том числе с сохранением отдельных фраз («жалоба Ягайла» великому магистру 1431 г., послание Олесницкого в Базель 1432-го), а вот немецкие акты (договоры Ордена со Свидригайлом 1431 и 1432 гг.) его внимания не привлекли, поскольку немецким языком Длугош не владел (по этой причине для него были переведены с немецкого на латынь две прусские хроники XIV в. — Николая из Ерошина и Виганда из Марбурга[155]). Очень подробно и довольно точно у Длугоша изложен ход польско-литовской Луцкой войны 1431 г., поэтому ученые предполагают, что в основу его лег некий современный источник — возможно, хроника холмского епископа Яна Бискупца[156]. Быть может, располагал он и какими-то дневниковыми записями своего патрона Олесницкого[157]. Длугош пользовался и письменными источниками другого рода — литературными образцами, позаимствованными у античных авторов[158]. Всё это заставляет с большой осторожностью относиться к сведениям о событиях в ВКЛ, приводимых в «Анналах или Хрониках славного Польского королевства».

Польская и литовская историографическая традиция XVI–XVII вв. черпала сведения о событиях 30-х и 40-х годов XV в. из летописей ВКЛ и труда Длугоша и практически не добавляет к ним достоверной информации. Подробности, которые появляются в этих трудах, следует относить на счет не только устной традиции, но и домыслов авторов. Это относится, в частности, к произведениям польско-литовского историка, поэта и дипломата Мацея Стрыйковского (1547 — после 1586) — поэме по истории Литвы[159] (создана в 1575–1578 гг.) и «Хронике польской, литовской, жмудской и всей Руси»[160] (окончена в 1581 г.), в которых сохранились элементы местной устной традиции и памятников, близких к «Хронике Быховца».

В Тевтонском ордене не было создано произведений, которые освещали бы события 30-х годов XV в. в ВКЛ столь же подробно, как ливонская Рифмованная хроника — события XIII в., хроники Виганда из Марбурга и Германа Вартберге — литовско-орденские взаимоотношения XIV в., или хроника помезанского официала (в историографии называемая также хроникой Иоганна фон Посильге, или «de Redden») — события конца XIV — начала XV в. Для периода, которому посвящена эта книга, имеются лишь краткие записи в сборнике документов об отношениях с Польшей и Литвой (1431 г.[161]), продолжение хроники Петра из Дусбурга, написанном Конрадом Битшином (окончено в первой половине 1435 г.[162]), и краткие прусские анналы за 1361–1430 гг., сохранившиеся в Кембридже[163]. Из всех нарративных источников, созданных в немецких землях, важнейшим для темы данной книги является всемирная хроника любекского доминиканца Германа Корнера, — а точнее, латинская редакция D его труда[164] и ее средненижненемецкое переложение[165], над которыми Корнер работал до конца своих дней (умер, скорее всего, в марте 1438 г.)[166]. О событиях в Великом княжестве Литовском и соседних русских землях Корнер мог узнавать от купцов, торговавших с ними, духовных лиц — участников Базельского собора, с которым он поддерживал контакты, а также немецких воинов, ездивших в Ливонию для участия в Вилькомирской битве, и их родственников. Корнер более или менее подробно описывает несостоявшуюся коронацию Витовта и его смерть, вокняжение Свидригайла и его конфликт с Польшей, его свержение, союз с Орденом, Ошмянскую и Вилькомирскую битвы, польско-гуситский поход в Пруссию в 1433 г. Хотя эти описания не свободны от неточностей (что естественно для полученных издалека сведений о малознакомом предмете), в целом они составлены со знанием дела, предметно и здраво, и при этом лишены таких откровенно фантастических подробностей, как сообщения другого современника событий — Эберхарда Виндеке, служившего Сигизмунду Люксембургскому, — о женитьбе Свидригайла на дочери короля Кипра и его сражении с турками[167].