Наследники земли

– Я собирался их вернуть, – сказал он, хотя сейчас, вспоминая те дни, он понял, что никогда толком и не думал об этой краже.

– И что же тебе помешало? – спросил Бернат.

– Я не сумел, а потом подумал… Не знаю… Не знаю, о чем я подумал. Мне жаль.

Уго ощутил, что рука Берната на его плече становится тяжелее. Адмирал напрягся, посуровел.

– Значит, у тебя больше нет виноградников? – спросил Бернат, и они с Уго зашли на новый круг. – Но если ты их лишился…

– Я все еще занимаюсь вином, но виноградников больше нет.

Они молча ходили по залу. Нет, он не скажет, ни за что не сможет сказать Бернату, что работает на Пуча! Услышав, как грозно звучал голос адмирала, когда тот узнал о деньгах для Святой Марии, он этого не откроет ему ни за что на свете. Рука Берната все еще лежала на плече Уго и была тяжелой… слишком тяжелой. Без сомнений, Бернат в конечном итоге узнает о его отношениях с Рожером Пучем, но пока Уго не был готов признаться.

– Я торгую вином. – сказал он. – И служил виночерпием у короля Мартина…

– Когда?

Уго пожал плечами, словно это не имело никакого значения.

– Когда он женился на Маргариде де Прадес, – ответил он. Бернат неопределенно хмыкнул. – А еще я был виночерпием в госпитале Санта-Крус.

– Это там были сумасшедшие, ряженные солдатами? Весьма мило, – ухмыльнулся Бернат, но улыбка казалась вымученной. – Из всего, что ты сказал, меня удивляет только то, что один из семейства Пуч – из тех, кто убил моего отца, тот самый, кто жестоко тебя избил, помнишь?.. – Уго вздрогнул. В голосе Берната слышалась не угроза, но обвинение. – Помнишь-помнишь, – продолжал Бернат, невзирая на молчание Уго. – Тот, что выгнал тебя с верфи. Так вот, этот льстивый сукин сын намедни предложил Фердинанду услуги своего виночерпия. И сказал, что тот же самый виночерпий служил у короля Мартина.

Они ходили, не замедляя шага. Бернат, должно быть, почувствовал его дрожь, подумал Уго, и страх усилился. Бернат не мог не заметить.

– Этот чертов сукин сын уверяет, – сказал адмирал, повысив голос, – что его виночерпий раздобыл прекрасное вино, которое подавали как раз на свадьбе короля Мартина и Маргариды.

Уго молчал.

– Какое совпадение, да? – сказал Бернат.

Они остановились почти в центре комнаты, под аркой. Уго опустил глаза. Бернат испытующе на него глядел. Молчание было красноречивым ответом.

– И ты его не убил?! – воскликнул он.

– Нет.

Бернат отошел от него, и Уго развел руками:

– За что я должен был его убивать?

– За меня! – взревел Бернат и ударил винодела по лицу с такой силой, что тот рухнул на пол. – Если бы мы были в море, – гремел Бернат; вены на его шее вздулись, лицо побагровело, – я бы подвесил тебя за яйца как можно выше над палубой, а затем бросил твое гнусное тело за борт и скормил его рыбам. Тебя не спасла бы даже память о моих родителях! Твое счастье, что ты сейчас находишься во дворце короля, под его защитой.

Уго встал и сделал шаг назад, ощупывая щеку.

– Я не убийца, – защищался он.

– Ты трус!

Уго посмотрел на того, кого считал своим другом, – и не узнал в этом гневном, пылающем злостью варваре прежнего товарища. Перед ним стоял корсар, способный зверски убить целую команду моряков. Несомненно, за эти годы Бернат научился отвергать слабость и милосердие. Он действовал и реагировал порывисто, целиком полагаясь на интуицию. «Нерешительность потопила много кораблей и погубила сотни экипажей», – говорил Бернат, когда его помыслы омрачала тень сомнения. Требовалась мгновенная решимость, чтобы не раздумывая безжалостно уничтожать все, что стояло на его пути. Колебания стоили дороже ошибки. Решимость, только решимость – даже если она может привести к просчету.

Уго хотел возразить, но Бернат его опередил:

– Вонючий пес, беги к своему хозяину!

– Я мог это сделать, – признался Уго. – Я мог его убить, – повторил Уго, делая шаг назад. – Но я не убийца, не солдат… и не корсар.

Уго пятился назад. Бернат грозно наступал на него, глаза адмирала были налиты кровью.

– Ты ведь и сам ничего не сделал! – рявкнул наконец Уго. Бернат на какую-то секунду замер от удивления, но затем хмыкнул и продолжал наступать. – Почему ты не явился сюда, чтобы лично его убить? Скажи мне! Было так сложно? Да ты был грозой всех корсаров! И почему это я должен был его убивать? Ведь он убил твоего отца!

Уго не успел закончить фразу. Бернат прыгнул на него, но Уго сумел увернуться и стремглав побежал к выходу, оставив адмирала в пустом зале наедине с его воплями, проклятиями и оскорблениями.

Уго смотрел на замок города Балагер, который возвышался над плодородной долиной реки Сегре, простиравшейся до самой Лериды. Именно здесь Фердинанд разбил лагерь для осады Балагера. Замок высился на крутой скале, и с той стороны не требовалось дополнительных укреплений; ниже город окружали крепкие могучие стены и оборонительные башни. За пределами города располагались мост через Сегре, по которому проходила дорога в Лериду, доминиканский монастырь и еще один небольшой замок – Каса-Фуэрте-де-ла-Кондаса, заложенный по желанию графини Маргариты де Монферрат.