Наследники земли

Деньги лились рекой. Мерсе вся погрузилась в работу – и порой можно было увидеть, как она улыбается дерзким комплиментам солдат, которых мало волновала ее болезненная худоба. Один из них раздухарился настолько, что хлопнул Мерсе по заднице. Уго хотел броситься на защиту дочери, но Катерина схватила его за руку и мотнула подбородком в сторону Мерсе: та с криками набросилась на молодого солдата, но в ее манере говорить, ее настроении появилось нечто доселе невиданное. Отвернувшись от солдата, Мерсе не смогла сдержать довольной улыбки, которую постаралась скрыть, как только поняла, что отец и Катерина на нее смотрят, – но чего скрыть было нельзя, так это ее счастливой, решительной походки.

– И потом, – добавила Катерина, когда Мерсе потребовала у Педро еще одну порцию огненной воды для посетителя, – не будешь же ты драться с молодым солдатом?

– Отчего же? – Уго пожал плечами, в его глазах мелькнула насмешка.

Катерина засмеялась так громко, что на нее стали оглядываться.

2 мая 1420 года, когда запасы вина для перегонки огненной воды в таверне основательно истощились, а оружие и провизия уже были погружены на корабли, адмирал каталонского флота Бернат Эстаньол отдал приказ об отплытии. Свыше шестисот рыцарей в сопровождении двух тысяч воинов со всего принципата отправились на берег вместе с толпами горожан: одни шли проститься с родственниками, других привлекало красочное зрелище погрузки войска на корабли.

Мерсе бродила по берегу с группой солдат, приехавших из Гранольерса. Среди них не было того, кто хлопал ее по заднице, но были такие же молодые, как он, да и она сама, оставившие свое ремесло, чтобы по королевскому зову отправиться на битву. Праздничная атмосфера, окутавшая город в эти дни, не могла не повлиять на Мерсе. Уго и Катерина работали за троих, когда она садилась за какой-нибудь столик, чтобы перекинуться парой слов с юнцами, которые, скорее всего, никогда не вернутся в свои дома и навеки останутся лежать где-нибудь под Альгеро. Поэтому улыбки их были нервными, а движения – дергаными; они подолгу смотрели в одну точку, словно тоскуя по тому, что уже прошло, и страшась того, что только наступит. Огненная вода их успокаивала, развязывала им языки, делала движения более раскованными и… расслабляла Мерсе. Они ходили по берегу среди толпы, смеялись и болтали. Барселона чествовала людей, отправляющихся рисковать жизнью ради защиты ее земель.

На берегу, оглушенная резкими звуками, Мерсе вспомнила, что произошло накануне вечером. Комендантский час еще не пробил. Микель, да, так звали солдата. Она искала его в толпе, но не могла разглядеть. Еще совсем недавно он был с ней рядом около королевской верфи. Тем вечером Микель просил ее любви. Мерсе испугалась. Она совсем не чувствовала себя привлекательной, но огненная вода, бесконечная печаль в глазах молодого человека и тот факт, что многие женщины с радостью отдавались своим защитникам, сделали свое дело. Мерсе уступила. Все произошло быстро, без удовольствия и даже немного болезненно. Они не раздевались; Микель взял ее на берегу у одной из рыбацких лодок, под великолепной луной. Стоны и вздохи солдата смешивались с другими такими же и с криками наслаждения, притворного или искреннего, слетавшими с уст других женщин, лежавших под своими кавалерами неподалеку. Мерсе считала, что после всего пережитого в Сабанеле, где ее обрекли на смерть, где тюремщики издевались над ней, пока ее изможденный вид не стал вызывать у них отвращение, она больше никогда не отдастся мужчине. Но огненной воде неведомы воспоминания и переживания, плохие или хорошие, – и после двух или трех плошек Мерсе позволила молодому человеку жадно мять ее грудь. Потом стала думать о Бернате. Он был единственным мужчиной, кого она сама пускала в святая святых. «Все совсем иначе», – заключила Мерсе, когда Микель, исчерпав свои силы, начал поправлять одежду и счищать с нее песок. Жестокий и угрюмый в жизни, бывший корсар весь исходил нежностью, когда держал ее в своих объятиях. Какое зло совершила Мерсе, чтобы ее ославили дочерью Сатаны и разрушили ее счастье? Она была счастлива с Бернатом, с ним она чувствовала себя настоящей женщиной.

Желание увидеть Микеля на берегу потихоньку исчезло. Стал бы он спать с ней, если бы знал, что она дочь Сатаны? Мерсе ухмыльнулась. Ее окружали солдаты, как и многих женщин. Всюду кипела жизнь, на волнах качались галеоты, транспортные суда и галеры. Звучали флейты и литавры. Лодочники перевозили на суда вооруженных людей. Сотни лошадей, ожидающих погрузки на борт, нервно ржали и брыкались. Крики, слезы, поцелуи, слова прощаний – и даже стычки… У Мерсе голова шла кругом от этого хаоса. И вдруг какой-то солдат, проходя мимо, поцеловал ее в губы. Мимолетный, неожиданный поцелуй. Не успела Мерсе опомниться, как ее уже целовал другой. Она покачала головой, будто не веря. Вскоре к ней подошел и третий, но Мерсе поспешила прочь, вытянув перед собой руки. Солдаты засмеялись, а затем прыснула и сама Мерсе. Кто-то ей даже захлопал.

– Мы вернемся за тобой, красотка, – пообещал один.