Наследница

— А как же. В школе они есть у каждого ученика-курсанта. Или студента — это как кому нравится говорить. Не беспокойся, — сказал Янош, увидев в глазах Элен тревогу, — он, во-первых, в курсе всего, а во-вторых, и у курсантов и у денщиков есть свои комнатёнки. Так что жить ты будешь одна. А Штефан — мой самый верный слуга и, можно сказать, друг. Он со мной всю жизнь.

— Спасибо, дядя Янош, — Элен поняла, что нельзя ответить иначе, не обидев пана Яноша. А немного погодя, всё обдумав, она решила, что и в самом деле, хорошо иметь рядом надёжного человека, который всегда сможет помочь.

На следующее утро Элен уехала в «очень хороший пансион при монастыре». То, что с ней ехал Штефан, объяснялось просто. Там была нехватка мужской силы, поэтому пану Яношу разрешили прислать слугу, хотя обычно девицы приезжали одни. А так он будет рядом. Пани Мария опять пролила немало слёз по поводу расставания с Элен, много причитала и убеждала всех в ненужности такого обучения вдали от дома.

Провожали Элен опять все вместе. И опять Гжесь не подошёл к ней, ограничившись тем, что помахал рукой издали.

Продолжение обучения

Эта школа ничем не была похожа на предыдущую. Здесь занимались не беспечные мальчики, за которых заплатили отцы, и которые особо не утруждали себя на занятиях. Это, конечно, не означало, что молодые люди так ничему и не научились, но всё было для них несерьёзно, всё было скорее игрой. В этой школе находились только те, кто собирался сделать фехтование основным занятием своей жизни. Среди них были люди, готовившие себя к военной карьере; были просто неуёмные дуэлянты, смысл жизни которых заключался в том, чтобы спровоцировать кого-нибудь на поединок; были будущие телохранители важных особ; но были и те, кто выбрал себе в качестве источника заработка чёрное ремесло — наёмные убийцы; наконец, были и те, кому просто нравился сам процесс фехтования, они не имели никакой особой цели. Но последних было мало, и они были совсем юные. Вот в такую разношёрстную компанию и попала Элен.

Главные ворота открывали вид на ухоженный роскошный цветник и за ним — небольшой фонтан. Справа и слева от ворот находились небольшие помещения для охраны. Само здание школы имело форму буквы П с равными сторонами. Вход был с внешней стороны перекладины этой буквы. Внутри постройки располагался квадратный внутренний двор. Территория была огорожена высокой чугунной оградой в виде копий, воткнутых древками в каменное основание.

Фасадную часть здания занимал комендант школы с семьёй. Вернее, он занимал левую её часть. В правой части располагались комнаты, в которых останавливался пан Буевич, когда приезжал сюда. Часто вместе с ним бывал и пан Морозевич с сыном. На верхнем, третьем, этаже комнаты занимали два преподавателя школы и лекарь.

Семья коменданта состояла из жены — молодой привлекательной особы с вредным характером, считавшей, что богатый, но не первой молодости, муж должен постоянно чувствовать вину за разницу в возрасте и, соответственно, за «её загубленную молодость» и поэтому всячески её ублажать. Поскольку её муж придерживался другого мнения, она постоянно старалась найти того, кто готов был делать это вместо него.

В правой боковой части здания располагались помещения для занятий — большой и малый залы. Занимались или здесь или, если позволяла погода, во внутреннем дворе. В левой части были комнаты для курсантов. Каждый из них имел своё, хотя и небольшое, помещение, состоящее из двух комнат. В первой, совсем крохотной, проходной и без окон, размещался денщик, а во второй — сам курсант. Окна комнат выходили в сад, тянувшийся неширокой полосой вдоль обеих боковых стен здания. Собственно говоря, это были не окна, а застеклённые двери. На первом этаже они выходили прямо в сад, а на втором — на длинный общий балкон, тянувшийся вдоль стены и имевший спуск на землю.

Позади школы стояли конюшня, каретный сарай, кузня, сенник и т. д. Их от сада и внутреннего двора отделяла невысокая ограда. Этот хозяйственный двор имел свои ворота, ведущие на противоположную главным сторону. Эти ворота тоже охранялись, но не так строго, как главные.

Вот так выглядела школа, в которой двадцати отобранным курсантам предстояло провести ближайшие семь месяцев. Отбор проходил очень просто. Всем прибывшим предлагалось разбиться на случайные пары и поочерёдно продемонстрировать своё умение преподавателям. Один из них был поляк, пан Тадеуш Стоцкий, другой — немец, герр Эрих Нейрат. Пан Стоцкий, высокий, статный, с великолепными русыми волосами, производил бы величественное впечатление, если бы не был от природы столь подвижен, что не мог ни минуты сидеть спокойно. Это не означало, что он был суетлив или неловок. Его движения всегда были изящны и точны. Герр Нейрат являл собой полную противоположность. Это был высокий худой человек с соломенного цвета волосами, белыми бровями и ресницами. Двигался он как будто с ленцой, взгляд светло-голубых глаз был неизменно спокойным, даже немного сонным. Но эти сонные глаза замечали каждую мелочь.