Наследница

Вымывшись с ног до головы, он побрился, сменил прокисшее белье и начал методично и тщательно убирать квартиру. Протер пыль, выкинул пустые бутылки, прибил новую полку в чулане, отцепил и сунул в стиральную машину занавески. Начал мыть пол и, сдвинув кровать, обнаружил там какой-то странный предмет.

Он не сразу даже сообразил, что это половинка круассана, высохшая и твердая как камень, со следами крошечных зубов. Долго смотрел на нее, крутил в руках — и почему-то все никак не мог выбросить.

И вдруг, будто это был не засохший кусочек булки, а магический камень, вся квартира на какую-то долю секунды наполнилась звуками, запахами — смехом и жизнью. В памяти крутились обрывки разговоров, жесты, улыбка — каждый уголок был полон Рене и говорил с ним ее голосом.

«Я не собиралась ни от кого скрывать, что люблю тебя, Теди!»

Он глубоко вздохнул — и наваждение рассеялось, оставив в его руках никому не нужный замызганный сухарик...

У тети Тед бывал теперь чаще, чем раньше; всякий раз, заходя в бистро, машинально посматривал на столик, за которым они с Рене когда-то сидели, но ее имя в разговорах никогда не упоминал. Ему хватало и тех сочувственных взглядов, которые тетя бросала на него, когда думала, что он не видит.

Порой мучительно хотелось набрать номер, сказать: «Ну как ты там, милая?» и услышать знакомый голос. Ну а что особенного — может же он чисто по-дружески узнать, как дела?! Останавливала одна мысль: а захочет ли она разговаривать с ним — или просто повесит трубку? Да и потом — зачем растравлять рану?!

А так, может, постепенно забудется, заживет...

Только не забывалось — и не заживало.

Почти каждый день Тед заезжал в киоск на Северном вокзале, где продавали швейцарские газеты. Покупал одну-две, просматривал прежде всего светскую хронику, потом все остальное.

Но в газетах о Рене писали мало, лишь изредка упоминали в числе присутствовавших на каком-нибудь мероприятии. Значит, здорова.

Лишь один раз попалась маленькая заметка «Рабочий день наследницы длится пятнадцать часов!» Там с восторгом расписывалось, как Рене работает с утра до вечера, а по выходным берет уроки компьютерной грамотности — в наш век это необходимо любому руководителю! И еще бывает на благотворительных мероприятиях, недавно присутствовала на открытии центра помощи женщинам-жертвам семейного насилия. И еще изучает японский язык... И еще... И еще...

Господи, да что же она с собой делает! Она же слабенькая и быстро устает... и когда устает — плохо ест! Ну какого черта ей понадобился еще и японский язык?!

В августе в Париже наступает «мертвый сезон» — коренные парижане стараются уехать от жары и духоты, да и туристов становится меньше. Работы почти не было, поэтому Галли увез всю семью на родину, в Пикардию, а Жувен отправился с очередной подружкой в Сен-Тропез.

Когда позвонила Жюли и елейным голосом попросила Теда посидеть пару дней вместо нее в конторе, он не стал даже дослушивать объяснения, согласился сразу — авось клиент хоть завалящий подвернется!

По дороге заехал на вокзал за газетой — это стало своего рода ритуалом. Добрался до конторы, устроился в кабинете и открыл газету, как всегда, на странице светской хроники. И замер, увидев фотографию Рене.

Сердце екнуло, и во рту стало сухо. Тед быстро пробежал глазами статью, названную с претензией на эрудицию: «Дамы предпочитают блондинов?» Потом еще раз, более внимательно.

По обе стороны от портрета Рене красовались фотографии двух мужчин — действительно, оба блондины. Одного Тед узнал сразу — ну конечно, кузен Алек — другой, постарше, был ему незнаком.

По утверждению автора статьи, в последнее время Рене часто видели в их обществе, поэтому ставился естественный вопрос: «Который же из них является ее счастливым избранником?» — и давались краткие характеристики претендентов.

Алек — на шесть лет старше Рене, второй сын баронета. Владелец питомника, специализирующегося на разведении собак комнатных пород. Питомник он унаследовал от деда по материнской линии и стал сам управлять им — вопреки воле отца, считавшего подобное занятие неприемлемым для выходца из аристократической семьи. Имеет ветеринарное образование.

В последнее время его неоднократно видели в обществе Рене, в частности, она ездила с ним на Международную выставку собак в Страсбурге, в которой участвовали его питомцы.

Как ни странно, до такой пикантной подробности, как сексуальные предпочтения Алека, журналисты не докопались.

Второй кандидат был куда богаче и куда старше. Майкл Э. Трент — пятьдесят два года, мультимиллионер в третьем поколении. Нефтяные концессии, предприятия, два телеканала и прочее, и прочее; огромное поместье в Новой Англии, где устраиваются роскошные вечеринки, две бывшие жены (от каждой по ребенку) и шлейф из женщин, в разное время удостаивавшихся его внимания — от кинозвезд и фотомоделей до крупье из Лас-Вегаса.

За последние два месяца он трижды прилетал в Цюрих и останавливался не в отеле, а в доме Рене. Один из уик-эндов они вместе провели в Мюнхене, на вилле его дочери, баронессы фон Вальрехт.