Наследница

До конца обеденного перерыва оставалось десять минут. Съездить домой, проверить он не успеет. А баб, как он знал по опыту своих многочисленных друзей, нужно брать только с поличным. Иначе — отопрутся, посмеются и тебя же выставят дураком. Правды вовек не узнаешь.

Он сорвал с вешалки куртку и вышел из мастерской.

— Закрыто, — строго сказал он женщине скандального вида, ожидающей у дверей. И пока та не спустила на него всех собак, добавил: — Свет, гады, выключили. Ничего не могу сделать.

— Чубайс, — взвизгнула женщина тут же. Ей ведь нужно было на ком-то выместить свое негодование.

Взвизгнула так, что Николай решил, будто она и впрямь увидела Чубайса, и на всякий случай огляделся.

— Все он, проклятый, — увозя на санках телевизор, чертыхалась она. — И как только его…

Но продолжения Воронцов не слышал. Он уже был далеко, на подступах к метро, бежал в расстегнутой куртке, не замечая снегопада и того, что волосы и брови покрыты легким налетом инея.

В квартиру он ворвался по всем правилам. Сначала на цыпочках подкрался к двери, услышал музыку, ее смех, лай пса и мужской голос. Принюхиваться надобности не было, потому как запах марихуаны на лестничной клетке стоял убойный. Воронцов встал справа от двери, вжавшись в стену, беззвучно вставил в дверь ключ, осторожно повернул и, одним махом преодолев коридор, оказался в центре комнаты. Только вот пистолет не вскинул, потому что его не было, хотя такое желание у него появилось сразу.

Лия полулежала в его любимом кресле и хохотала, запрокинув голову. Парень сидел на диване, поверх разметанных простыней. Он был в комбинезоне защитного цвета, в куртке и сапогах. То ли собрался уходить, то ли не потрудился раздеться. С кухни доносился истошный лайДика. Он выл, тявкал и царапал когтями дверь. Очевидно, заперли его давно, потому что он уже успел охрипнуть.

Парень напевал какую-то чушь, напоминающую детские стишки. «Бетти хочет заведенье в понедельник открывать, только истым джентельменам хочет пиво подавать». Кинул на Воронцова веселый взгляд, бросил как ни в чем не бывало: «Привет!» и продолжил: «Говорит: „Я джентельменам буду как родная мать. Только надо для начала кто такие разузнать“».

— Очень интересно. — Всем своим видом Николай показывал, что не собирается слушать продолжение, если оно есть.

— О-о-о! — обрадовалась Лия. — Ты наконец вернулся!

Судя по тону, она мало что соображала, но пребывала в самом веселом расположении духа.

— Что здесь происходит?

— Курим, — сообщил парень. — Хочешь?

И протянул ему дымящуюся сигарету.

— Хочу, чтобы духу твоего в моем доме не было.

Парень поморщился, словно процесс мышления давался ему с трудом. Посмотрел на Лию:

— Эх, сестренка, а говорила — это твой дом.

Вместо ответа Лия расхохоталась. Мальчишка снова весело посмотрел на Воронцова.

— Ты не волнуйся, хозяин. Все в порядке. Ухожу. А если хочешь…

— Не хочу, — непреклонно ответил Николай.

— Понял. Меня уже нет. Пока, — он махнул на прощание Лие.

— Кто это? — спросил Воронцов Лию, как только за парнем закрылась дверь.

— Стас, — отозвалась Лия. — Ну иди же ко мне скорее! Я так по тебе соскучилась!

Она распахнула объятия, слово Воронцов собирался в них броситься.

— Как он сюда попал?

— Я позвала, — удивилась Лия. — Мы с ним лет сто знакомы. Мировой парень!

— А зачем позвала?

— Травка у него всегда с собой. Вот, — она показала пластиковый пакетик, — прикупила.

— И уже половины нет, — констатировал Николай.

— Так давно ж сидим! — искренне удивилась Лия.

«Ну и молодежь!» — подумал он и сам себе удивился. Попытался вспомнить, чем сам занимался в их возрасте. И уже почти насильно заставил себя подумать о том, что у Лии большое горе и что она нуждается в его помощи. Что же делать, если сама не понимает, что творит.

Воронцов взял стул, придвинул вплотную к креслу, сел.

— Как он узнал, где ты?

— Кто — он? — насторожилась Лия, выплыв из своих грез и попытавшись сосредоточиться.

— Стас твой. Как он узнал, что ты здесь?

На лице Лии сменилось несколько выражений: от почти испуганного до веселого. Последнее выражение соответствовало тому, что она вспомнила, как здесь оказался Стас.

— Да я же сама ему и позвонила! — Лия хлопнула себя по лбу и сразу переменила тон: — Ты сердишься? Пожалуйста, не нужно.

Она вскочила с кресла:

— Последнее время я совсем не могу быть одна. Я просто с ума начинаю сходить, если остаюсь одна!

— Ну ладно, ладно, забегала. Понимаю.

Лия рванула к нему, села на пол и пристроила голову ему на колени.

— Допустим, понимаю, — отстранил ее Воронцов. — Но скажи мне, что ты такое бормотала вчера?

Воронцов заглянул Лие в глаза и не удержался:

— Господи! Да с тобой уже два дня разговаривать невозможно. Ты хоть что-нибудь понимаешь? Хоть что-нибудь? — он принялся трясти ее за плечи.

Глаза девушки округлились. Она смотрела на Воронцова и в то же время сквозь него.

— Они найдут меня — вот что я понимаю, — с надрывом заговорила она. — Найдут и убьют. Чуть раньше, чуть позже — какая разница. Меня уже ничто не спасет. Я устала бояться! Устала прятаться как мышь! Я сейчас…