Наследница

— А ты… Ты — святая, — продолжал свой монолог Синицын. — Не знаю просто, что бы я без тебя делал. Ты умирающему человеку помогаешь прожить остаток дней так, как он хочет. Пусть смешно, пусть причудливо и курам на смех, зато — как сердце велит. Тебе за это обязательно воздастся в жизни. А от меня…

«Ну же! — мысленно закричала на него Галина. — Скажи только, что оставишь мне…»

— …от меня вечная тебе благодарность.

Синицын замолчал. Галина постояла еще немного в прихожей, словно надеясь, что он продолжит, что добавит главное, а главное, что остановит, отвратит ее от их с Глебом безумной затеи. Но он ничего не добавил.

— Я пошла, — тихо сказала Галина.

Выйдя из подъезда под лениво падающий снег, она закурила сигарету и посмотрела на окна Синицына. Павел Антонович стоял у окна встревоженный и жалкий. Галина улыбнулась ему и помахала. «Заткни себе свою благодарность…» — сказала она шепотом.

Через час ей наконец удалось отыскать гостиницу, где она однажды останавливалась. Странно, как это Глеб ее сразу нашел. Галина долго плутала по незнакомым переулкам и совсем продрогла, пока нашла серое, неприметное здание на окраине заброшенного парка. Глеб ждал ее на крыльце. Протянул ключи от номера.

Несколько минут они молча стояли друг против друга. Все было решено, и, глядя друг другу в глаза, они словно проверяли, надежно ли их положение.

— Ты все сделала? — спросил наконец Глеб.

— Да.

— Получилось?

— Похоже.

— Обратной дороги не будет.

— Я знаю.

Галина протянула ему пачку купюр. Глеб пересчитал деньги, усмехнулся:

— Все твои сбережения?

— Почти. Разве этого…

— Хватит с лихвой. Ну, мне пора. Самолет вылетает через четыре часа.

— Удачи, — решительно сказала Галина и вошла в холл гостиницы.

18

5 января 2001 года

Воронцов аккуратно отстранил Лию и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Что-то случилось? — растерянно прошептала она. — Что с тобой?

В глазах ее светилось лишь искреннее изумление. Николай постарался взять себя в руки и скрыть раздражение. В конце концов, может случиться так, что Лия к пропаже пистолета никакого отношения не имеет.

Он не стал объясняться на лестничной клетке и заговорил только тогда, когда они вошли в его квартиру.

— У меня в столе лежал пистолет, — сказал он как можно спокойнее.

Она слушала внимательно, но явно ждала продолжения.

— И что?

— Его нет.

— Как нет?

В глазах ее вспыхнул неподдельный страх. Она отшатнулась от Николая.

— Подожди, пожалуйста. А почему у тебя… То есть я хотела спросить, откуда у тебя и почему…

— Это наградной. Пятнадцать лет лежал в столе без дела.

— И ты хочешь сказать, что он пропал?

— Да.

— Сейчас, пока нас не было?

Воронцов задумался. Похоже, Лия действительно ничего не знает о пропаже. И тут он вспомнил…

— Я не уверен, что он пропал сегодня. Но вот первого января он совершенно точно лежал на месте. Послушай, этот парень, которого ты сюда приводила…

— Стас? Ты думаешь, он мог?.. Нет, что ты. Он на такое не способен. Зачем ему?

Но теперь она говорила без особой уверенности.

— Мне нужно с ним встретиться. Как ему позвонить?

Лия молча подошла к телефону, набрала номер. Долго слушала длинные гудки.

— Похоже, никого нет. Хотя Стас редко ночует дома.

— Где же его найти?

— Есть с десяток мест, где он может остаться на ночь, на несколько дней или месяцев. Мне просто повезло, что в прошлый раз я застала его дома.

— Интересно. И главное, интересно, что такая удача обернулась пропажей и пистолета, и твоего Стаса.

Воронцов закурил и спросил:

— Давно ты его знаешь? И… как бы это помягче? В каких вы с ним отношениях?

— Совершенно ни в каких. Он просто продает травку, а я покупаю.

— С обычными продавцами не ведут многочасовые беседы.

— Ты думаешь… Нет, этого не может быть, — Лия театрально закрыла рот ладошкой. — Ты решил, что я могла привести сюда, к тебе домой, другого мужчину?! После всего, что между нами было! Как же… Кем же ты меня считаешь? — Ее голос окреп и зазвенел так звонко, что, казалось, сейчас полопаются чашки. — Ты какой-то дрянью меня считаешь? Шлюхой безмозглой, да? Ну, спасибо. А я-то, дура… Я же тебе… Я же влюбилась в тебя! Я тебе поверила!

По ее щекам катились слезы. Лия выскочила из комнаты, сорвала в коридоре с вешалки свое пальто и выбежала из квартиры. Воронцов бросился за ней и едва догнал на первом этаже у самого лифта.

— Пусти меня, — отбивалась она. — Видеть тебя не могу. Да как ты…

Он подхватил ее на руки и заставил замолчать, закрыв рот поцелуем. Как, скажите на милость, еще можно было ее остановить? Она сразу притихла и обмякла. Обвила его шею руками, прижала голову к своей груди с такой силой, что он едва не задохнулся. «Я люблю тебя, — повторяла она все время, — люблю, люблю, люблю…» Это было похоже на молитву или заклинание. И Николай поддался ее чарам. Воронцову давно не приходилось носить женщин на руках, особенно вверх по лестнице. Поэтому он осторожно высвободил одну руку и нажал кнопку лифта. Лия прижималась к нему все жарче, и у него то и дело перехватывало дыхание от этого жара.