Наследница

На третий день терпение Воронцова лопнуло, накал ожидания превзошел все мыслимые барьеры. Он сбегал к ближайшему ларьку и купил бутылку водки, чтобы хоть как-то снять напряжение. Возвращаясь, он исподлобья шарил глазами по окнам в надежде, что таинственная оперативница Вера наблюдает за ним и сейчас. Но никого не увидел, а потому вернулся домой злой, как сам черт, и тут же налил себе полный стакан водки. Но выпить не успел. Зловредный телефон наконец залился радостной трелью.

— Поправился? — гремел Чубатый. — Слушай, тут такие дела! Взяли Светлову в аэропорту, а девчонку твою — в поезде «Москва — Петербург». Нет, ничего они не говорят. Молчат обе. И что самое смешное, не можем никого найти, чтобы вывести бабку на чистую воду. Привозили тут двоих из Петербурга с ее старой работы. Те смотрели-смотрели да пожали плечами. Галине Светловой сейчас по паспорту…

— Пятьдесят пять.

— Вот! А выглядит не поймешь как. Волосы крашеные, три подтяжки.

— А в клинику обращались?

— Ага. Там сотрудники скорее себе харакири сделают, чем слово о пациенте скажут. Ссылаются на врачебную тайну. А на самом деле, думаю, держатся за свои места. Видишь ли, Коля, твоих-то показаний недостаточно, потому как ты весь в этом деле по уши.

У Воронцова пересохло в горле.

— Паш, — начал он, — я тут себе устроил отпуск после госпиталя. Может, чем…

— Я как раз хотел тебя попросить. Ты у нас мужик обаятельный. Попробуй съезди в ту клинику частным образом. Может, что и узнаешь…

— Диктуй адрес, — заулыбался Николай.

В приемной перед кабинетом главврача Воронцов просидел битых три часа. Длинноногая девушка поглядывала на него из-за компьютера с крайним неодобрением. Она же упреждала появление врачей в приемной. Рысью выскакивала из-за стола и бросалась им навстречу, грудью выдавливая назад в коридор.

Когда Николай окончательно устал ждать, девушка взяла телефонную трубку, покачала головой и объявила ему, что главврач, к большому ее сожалению, принять его не может, поскольку только что отбыл по вызову к одной из пациенток на дом. Воронцов вспылил, прорвался к двери кабинета, дернул ручку. Кабинет оказался безнадежно пуст. То ли там с самого начала никого не было, то ли оттуда был другой выход.

Назад по коридору шел как чумной. Завидев его, врачи и медсестры сворачивали, кто куда успевал. Одна молоденькая сестричка даже шмыгнула от страха в мужской туалет. Воронцов понял, что раскрыт, что тот, кто побывал здесь до него, напрочь все испортил и теперь нужно долго ломать голову, чтобы придумать выход из сложившейся ситуации.

Он вышел из здания и вдруг заметил на двери флигеля выцветшую табличку «Отдел кадров». Флигель давно не ремонтировался. Показной шик, который царил в клинике, в виде самооткрывающихся дверей, мраморных полов и просторных зимних оранжерей, на него не распространялся. За столом сидела женщина в накинутом на плечи пальто. Спросила простуженным голосом:

— По какому вопросу?

Воронцов присел напротив нее на стул:

— Да знаете вы, по какому я вопросу. Небось уже трижды проинструктировали.

Женщина вскинула на него удивленный взгляд.

— Я вас не понимаю, объяснитесь.

А сама отвернулась и принялась листать документы.

— Нам нужно опознать Галину Светлову, вашу пациентку, — Воронцову наконец удалось заглянуть женщине в глаза.

— Я не общаюсь с пациентками и ничем не могу вам помочь, — ответила она ему ровным механическим голосом, а глазами трижды показала на стол.

На столе лежало личное дело медсестры Зинаиды Козловой, уволенной по собственному желанию. Воронцов непонимающе уставился на женщину. Та закатила глаза и молча ткнула пальцем в адрес.

— Надеюсь, вы меня хорошо поняли, товарищ? — строго спросил она. — Если да, то прошу больше не отвлекать меня от работы.

— Простите, — пролепетал Воронцов и быстро направился к машине.

Зиночка, которую он разыскал достаточно быстро, никак не могла взять в толк, чего же он от нее хочет. Какое-то опознание, какая-то Светлова.

— Но я никого не помню с таким именем, — оправдывалась девушка. — Я и проработала там без году неделю. Вышвырнули из-за одной старухи… И знаете почему? Просила звать ее по имени — Галей. А как я могла? Она же мне в прабабушки годится. Нажаловалась, гадюка!

Воронцов смотрел на Зину, улыбаясь. В душе били фанфары.

— А вы как ее называли?

— Галина Ивановна.

— Правильно. Это она и есть. Опознать сможете?

— Труп? — похолодев, спросила Зиночка.

— Живая, — отмахнулся Воронцов.

— Вляпалась! — злорадно сказала Зина. — Права я?

— Правы. Только вывести ее на чистую воду не можем.

— Я выведу, — мстительно пообещала Зина.

— Нужно в Москву ехать, — осторожно сообщил Николай.

— A хоть на Северный полюс. Я еще тогда поняла, что она плохо кончит. Нет, не потому, что на меня наябедничала, вы не подумайте. За ней такой бандюган приезжал — страх божий. Кстати, билеты вы оплачивать будете?

— Разумеется.

— Ох, — вздохнула Зина, — верите ли, девятнадцать лет на свете живу, а в Москве еще ни разу не была. Да и вообще дальше Луги никуда не выезжала…

И Зина побежала собираться.

33

18 января 2001 года. Ашхабад