Наследница огненных льдов (СИ)

Как же мне хотелось залепить ему пощёчину. Или сказать такие же обидные слова в ответ. Но на перроне мы были не одни, и с этим приходилось считаться. Поэтому, вместо того, чтобы устроить знатный скандал, я прошагала мимо Эспина прямиком к ангару, где толпилось немало людей. Я собиралась разыскать дядю Руди или командира Ялмара Толбота, чтобы попроситься на борт, но Эспин обогнал меня и, остановившись, перегородил дорогу.

– Погоди, – примирительным тоном произнёс он, – не надо злиться. Я же просто пошутил. Да, неудачно. Извини.

Я не стала ничего ему отвечать, просто смерила недовольным взглядом и, обойдя, продолжила свой путь, пусть и не так спешно, как вначале.

– Шела, – не отставая, шёл за мной следом Эспин, – прости за то, что наговорил тебе на дне рождении дяди Олафа много лишнего.

– Почему же лишнего? Всё было так откровенно и по существу. Я оценила твою честность.

– Я не должен был срываться на тебе, – к моему удивлению, признался он. – Просто накануне у нас с отцом состоялся не самый приятный разговор. Я думал, что смогу унять эмоции, а получилось, что не сдержаться и вывалил на тебя все свои проблемы. Мне жаль, если я обидел тебя. Извини.

Ну надо же, оказывается, Эспин умеет просить прощения. Кто бы мог подумать? Зато я, похоже, слишком злопамятна и не умею так быстро забывать неприятные мгновения.

Так ничего ему и не ответив, я продолжила свой путь к ангару, но тут возле здания аэроклуба остановился автомобиль, из которого выбежал запыхавшийся молодой человек с чемоданом наперевес. Видимо, это и был тот самый корреспондент на замену. У ангара его встретили двое механиков и тут же завели в гондолу. Ну вот, я опоздала, и последнее место в дирижабле теперь занято.

Прошло не меньше получаса, прежде чем экипаж показался публике для итоговой фотографии на фоне ангара и двух торжественных речей.

Командир Ялмар Толбот четверть часа вещал о дирижаблестроении и внесённых лично им конструкторских изменениях, которые позволят "Флесмеру" преодолеть северные туманы, добраться до оси мира и благополучно вернуться обратно.

Дядя Руди был более краток. Он просто сказал, что надеется исполнить мечту десятков бесстрашных путешественников, что в последние полвека бросали вызов силам природы:

– Это они, ведомые сиянием Ледяной звезды, шли, плыли и летели к оси мира, и не их вина, что они не смогли вернуться назад и рассказать нам о своих подвигах. Задача экипажа "Флесмера" – отдать дань уважения тем смельчакам и претворить в жизнь их чаяния о покорении крайнего севера. Настало время сломить сопротивление снежной стихии. В наш век технического прогресса пасовать перед трудностями и уповать на невозможное – просто верх малодушия. Человек создан природой, чтобы приручить её и доказать самому себе, что он способен преодолеть любые препятствия. Так сделаем же это теперь! Поднимем тромделагский флаг над осью мира!

Громыхали овации, отовсюду раздавались радостные возгласы одобрения. Я стояла в первых рядах, но осмелилась лишь помахать дяде Руди рукой, прежде чем он скроется в гондоле дирижабля. Он заметил меня и тепло улыбнулся в ответ. Конечно, сейчас мне хотелось сорваться с места, кинуться дяде Руди на шею и крепко его обнять, но приличия не позволяли показывать излишние эмоции на публике.

Так я и осталась стоять в толпе, провожая взглядом весь экипаж до ангара. А потом наблюдала, как причально-стартовая команда помогает стометровой сигарообразной махине покинуть своё укрытие.

Огромная надпись на серой прорезиненной оболочке недвусмысленно извещала, что этот дирижабль намерен прославить столицу империи, в честь которой и был назван. Я же, глядя на отрывающееся от земли воздушное судно, не могла надивиться, до чего же маленькими и хрупкими кажутся три моторных и одна пассажирская гондола под брюхом исполинского летающего мешка с водородом.

Подумать только, вот в той носовой гондоле с шестнадцатью иллюминаторами сейчас находится дядя Руди. Интересно, видит ли он меня из набирающего высоту дирижабля? Неважно, главное, что я вижу, как судно взмывает вверх и берёт курс на северо-запад.

Прошло полчаса, и от "Флесмера" осталось едва заметное пятно над горизонтом. Люди стали понемногу расходиться, а я всё не хотела упускать из виду поблёскивающую на солнце точку, что мысленно связывала меня с дядей Руди.

– Подвезти до дома?

И снова Эспин незаметно подкрался ко мне и застал врасплох. От неожиданности я моргнула и обернулась, но стоило мне снова посмотреть в сторону горизонта, заветную точку в небе я так и не нашла.

– Чего тебе? – не стала я любезничать с ним.

– Ты же не собираешься простоять тут несколько недель к ряду, пока дирижабль не вернётся. Поехали, я подогнал кабриолет к аэроклубу.

Надо же, теперь и Эспин верит в возвращение дяди Руди. Видимо дядя Густав сильно допёк его разговорами о женитьбе и дележе наследства.