Наследница по найму

Чейз остановил ее, шагнув навстречу, и притянул к себе. Первый поцелуй был нежным и осторожным, чего не скажешь о втором. У нее перехватило дыхание, и она охотно прильнула к его крепкому телу. Они осыпали друг друга поцелуями, давая выход охватившему их безумию страсти. Он как-то ухитрился избавиться от рубашки, не выпуская ее из объятий и не переставая целовать. Тепло его кожи под пальцами и губами так ее возбудило, что, не в силах сдержаться, она принялась целовать его шею, ключицы, в то время как его рука добралась до ее груди и стала ее ласкать.

На короткий миг эта смелая ласка отрезвила ее, и она стушевалась. Видимо, он это почувствовал и тут же убрал руку, но Минерва, злясь на саму себя, вернула его руку на место и завладела его губами в долгом страстном поцелуе.

От восхитительных ощущений, которые дарили его руки, она поднялась на цыпочки. Такие мягкие прикосновения, а ее тело все дрожит. Волнующее наслаждение разлилось глубоко внутри, более притягательное, чем всепоглощающий натиск. Оно нарастало постепенно, сокрушая преграды, ослабляя волю. Ей хотелось стонать, руки лихорадочно метались по его телу.

– Лучше избавиться от всего лишнего, – прошептал он ей на ухо, чуть прикусив мочку.

– Но для этого придется остановиться, а я не хочу.

– Не волнуйся: я все сделаю сам.

– Надеюсь, вы знаете как… о, конечно, знаете. – Она и не заметила, как платье сползло с плеч, его рука расправилась со шнуровкой, и через пару минут она уже переступила кучку муслина на полу.

Чейз не солгал – останавливаться не пришлось. Даже корсет их не слишком задержал, так как она уже с трудом стояла на ногах. Прикосновения к груди хватило, чтобы она застонала, задыхаясь от восторга.

Она не помнила, как они оказались в постели. Его ласки спустились ниже, губы, руки блуждали по шее, груди, животу. Ничто не могло вторгнуться в тот чудесный мир, в котором она теперь существовала: ни мысли, ни воспоминания. Здесь не было никого и ничего, кроме них двоих и восхитительных ощущений, которые они дарили друг другу.

Чейз перекатился на спину и увлек ее за собой, так что теперь она оказалась на нем, обхватил за талию и усадил на себя верхом.

Чувствуя его фаллос между бедер, она наклонилась к его губам. Он взял в руки полные упругие груди, потом подтянул ее к себе, чтобы взять сосок в рот.

Она судорожно вздохнула и с облегчением поняла, что ей не надо бояться, что вот сейчас он накроет ее собой и пригвоздит к матрасу своим телом. В этом сладком дурмане ей пришло в голову, что в этом и была его цель, поскольку его член недвусмысленно уперся в нее.

– Так делают… как мы сейчас?..

– Да.

– Может…

– Если захочешь. Когда захочешь.

Она наклонила голову и посмотрела на то место, где их тела соприкасались.

– Я не знаю как…

– Я тебе помогу, но главной будешь ты. Можешь остановиться, когда только захочешь, если окажется, что это не приносит тебе удовольствия.

Когда она кивнула, он приподнял ее и стал медленно опускать, постепенно входя в нее.

Ощущение заинтриговало Минерву. Ни разу прежде она не была так рада, что мужское естество у нее внутри. Ее тело стремилось поглотить его целиком, и она опустилась пониже, затем еще ниже. В ответ она услышала его стон и встревожилась:

– Что-то не так?

– Все хорошо. Эта ночь не для меня. Ты можешь делать все, что захочешь.

Она шире развела бедра и вжалась в него еще сильнее, принимая еще глубже. Она чувствовала, как внутри все пульсирует там, где он растянул ее, и от этого ей хотелось поерзать на нем. Она с сомнением посмотрела на него и не узнала его лицо: оно стало сосредоточенным, глаза прикрыты, на лбу выступила испарина. Ее движения доставляли глубокое удовольствие, которое все возрастало и возрастало. Но ей хотелось большего, и она начала подниматься и опускаться в попытке принять его еще глубже. Все ее тело чего-то болезненно требовало, все ее чувства обратились к чему-то близкому, но пока недосягаемому, чему-то пугающе прекрасному.

Он понял ее и, ухватив за бедра, стал помогать: вверх-вниз, быстрее, еще быстрее, яростнее… Время и пространство исчезли прежде, чем в глазах ее вспыхнули звезды и тело содрогнулось от небывалого наслаждения; естество ее обрело то, что искало. Из горла вырвался крик, ногти впились ему в плечи, и, обессиленная, она упала ему на грудь.

Он обнял ее с хриплым стоном удовольствия: она оказалась такая узкая, ее мышцы так сжали его фаллос, что еще немного – и он тоже вознесся бы к небесам. Они лежали в объятиях друг друга, и к нему постепенно возвращалось ощущение времени. Он наслаждался ее телом, шелком волос на своем плече.

Она слегка пошевелилась, и приоткрыв глаза, он понял, что она смотрит на свое тело.

– Тебе неудобно?

– Скорее неловко: голая, в такой неприличной позе…

Он уложил ее на постель, укрыл одеялом и на всякий случай подобрал с пола ее сорочку. Его удивило, что Минерва разглядывает его во все глаза, как какую-то диковину.

– Ты что, никогда раньше не видела обнаженного мужчины?

– Полностью – нет.

– А себя?

– Тоже.

– Если ты жалеешь…