Наследница по найму

– Недурно, – сказал Чейз спустя несколько минут, откусывая от пирога. – Иногда хочется вот такой простой еды.

– Согласен. Кухарка в Уайтфорд-Хаусе готовит превосходные блюда французской кухни, но для меня одного это слишком. Поражаюсь, как это дядю Фредерика не разнесло, как Принни.

– Он ел один раз в день, – сообщил Чейз, – а в остальное время обходился кусочком хлеба и сыром.

– Тоска, – протянул Николас. – Откуда тебе известны про него такие подробности?

– Я просто знаю, что не давало ему растолстеть. – Чейз покосился на чуть выдающийся живот Николаса, тот проследил за его взглядом и взорвался:

– Хочешь сказать, мне следует перенять эту привычку? Да как ты смеешь? Я не жирный.

– Пока еще не очень, – буркнул Кевин, поймав взгляд Чейза, и они оба рассмеялись.

– Этот пока не растолстевший герцог предпочел бы вернуться к разговору о дамах, – буркнул Николас. – Не хочу показаться грубым, Кевин, но все время, пока ты объяснял свой несвоевременный визит к дяде, я думал только о них с самыми непристойными подробностями. Мой интерес к этой теме, если можно так выразиться, возрос.

– Надеюсь, не настолько, чтобы ты не смог ехать верхом.

– Чейз, да он стал большим нахалом!

– В какой бордель ты хочешь заглянуть? – спросил Кевин.

– Предоставлю выбор тебе. Мне, я вам скажу, подойдет любой. – Он остановился и пристально посмотрел на Кевина. – Если только ты не посещаешь те, что предназначены для джентльменов со своеобразными вкусами.

Кевин взглянул на него невинно, как ягненок.

– Хочешь сказать, никакой французской кухни на десерт. Только простые пироги. Мы заглянем в такой, который тебе подойдет.

Чейз посидел с кузенами еще какое-то время, пока те допивали эль, потом предоставил им развлекаться остаток вечера по их усмотрению, а сам отправился домой.

Среди дневной почты Минерва увидела записку: «Нам нужно встретиться сегодня вечером. Я пришлю экипаж к девяти». Минуты две Минерва размышляла, притворяясь перед собой, будто не знает, ехать ли к Чейзу.

Когда после обеда она принялась готовиться к выходу, Бет не стала ее бранить, даже наоборот: предложила сделать прическу получше, разложила перед Минервой не совсем вышедшее из моды платье глубокого зеленого цвета с узкой оборочкой по вороту. Когда они спустились, Бет выглянула из окна и объявила:

– Приехал. У него что, нет своей кареты?

– Наверное, нет. Она ему ни к чему, ведь он один живет.

– Уж теперь-то, надо думать, пригодилась бы. Иначе как же он будет возить вас в театр или еще куда?

– Он не говорил, что намерен отправиться в театр. Возможно, это его вообще не интересует.

– Разве возможно, чтобы не нравился театр. Если он не предложит, вам стоит сделать это самой. Неподобающе с его стороны встречаться с вами только ради… – Она умолкла.

Минерва вышла в прихожую и обнаружила там Джереми.

– Что ты здесь делаешь? Не вздумай опять увязаться с нами.

– Я здесь просто как ваш лакей. Кто-то же должен сопроводить вас вниз и помочь сесть в экипаж, как подобает леди.

Она что-то неодобрительное проворчала, хоть ее и тронула его забота. Под неусыпным надзором Бет Джереми помог ей сесть.

К ее удивлению, в экипаже ждал Чейз.

– Ты, как всегда, пунктуальна, – заметил он, помогая устроиться ей поудобнее. – Ты любишь музыку? Сегодня вечером в «Аргайл румс» концерт, организованный Лондонской филармонией. Если ты не против, можем поехать туда.

– С большим удовольствием.

Он сказал кучеру, куда ехать, а потом пересел со своего сиденья к ней и поцеловал. Окинув взглядом салон кареты, он провел рукой по чуть потертой обивке сиденья напротив.

– Приношу свои извинения. Это был лучший экипаж, который Бригсби удалось достать. Нехорошо, конечно, до сих пор не обзавестись своей каретой, но я это исправлю.

Минерва не заметила особенных изъянов и поняла, в чем дело.

– Бет опять тебе нотации читала?

– С чего ты взяла?

– Концерт. Экипаж.

Чейз выглядел таким растерянным, что Минерва, чмокнув его в щеку, попыталась успокоить:

– Не обращай внимания. Просто я привыкла все выяснять, даже когда в этом нет никакой надобности.

– Давай забудем сегодня о делах. Просто хочется отвлечься.

– Отличная мысль, но тогда нам не о чем будет говорить. Например, я не смогу расспросить тебя о жизни, не упоминая твоих родственников.

– Не все в моей жизни связано с семьей, так что спрашивай.

Она поразмыслила над тем, какой вопрос задать первым.

– Твой отец служил в армии? Выбрав такую жизнь, ты пошел по его стопам?

– Нет, мой отец был ученым, причем превосходным: переводил древнегреческую литературу, написал несколько библиографий. Если интересно, дам почитать. Я же никогда не занимался наукой и не разбирался в ней: ограничился латынью, как все молодые джентльмены. Отец хотел, чтобы я выучил и греческий, но для меня это было слишком.

– Ты пошел в армию, чтобы не учить древнегреческий?

– Конечно, нет. Но я доказал ему, что с греческим мне не справиться. Дай ему волю, он бы заставил меня часами просиживать с ним в библиотеке над древними текстами. Мне куда больше нравилось ездить верхом, драться и заниматься спортом.

– Драться?