Наследница Шахерезады

Это объяснило бы ту возмутительную наглость, с которой подлые бабы открыто, ничуть не таясь, таскали за собой украденную сумку: небось решили, что настоящая владелица побоится разоблачения и молча отойдет в сторонку.

Но не так Лизу папа воспитывал!

– На рожон не лезь, но рискнуть не бойся, только тщательно все планируй, – наставлял он дочь. – Точный расчет в нашем деле – самое главное!

Лиза с немецкой точностью, унаследованной от дедушки, трезво оценила свои возможности и решила, что против двух баб в одиночку не выдюжит, так что в рукопашную идти не стоит. Также бесполезно и даже вредно было бы вступать в дипломатические переговоры, потому что ясно же, что эти две – закоренелые преступницы, которых не проймешь никакими словами.

А вот если проявить азиатское (унаследованное от бабушки) коварство и, используя эффект неожиданности, налететь с фланга…

– Сейчас! – скомандовала сама себе Лиза, увидев, как наклонилась, разглядывая какую-то бумажку, дородная баба с сумкой.

Ручку сумки она в этот момент не сжимала, а лишь придерживала, и это было к лучшему для всех, потому что Лизин мощный рывок запросто мог беспечную вражину покалечить.

Лиза даже оглянулась на бегу, проверяя, не болтается ли на сумке вырванная из сустава рука врага, но, разумеется, ничего такого не увидела и мысленно поздравила себя с успешной контроперацией.

Стремительно и с грохотом, как бильярдный шар в лузу, она закатилась с сумкой в лифт, ударила ладонью по кнопке и уехала на первый этаж даже раньше, чем ограбленные воровки сообразили начать преследование.

За семь секунд поездки в лифте Лиза успела вчерне спланировать свои дальнейшие действия.

Первым делом она без промедления закатится в туалет, который не нужно долго искать, потому что на первом этаже он расположен так же, как на втором.

Потом уберет выдвижную ручку, спрячет сумку в два-три черных мешка для мусора и таким образом преобразит свою ручную кладь до неузнаваемости.

Затем снимет белый плащ и вывернет его розовой подкладкой наружу.

Оставшись в джинсах и сером свитере, соберет в тугую гульку рассыпанные по плечам волосы, сотрет всю косметику и наденет очки.

Сложенный плащ перебросит через руку, сумку в мешках возьмет под мышку, и тогда не то что чужие бабы – тогда даже родной папа ее не узнает!

24 января, 15.45

Педро Рамирес благополучно прошел паспортный контроль и мысленно возблагодарил Иисуса за помощь, хотя полагать, будто сын божий станет покровительствовать наркокурьеру, было кощунством. Но Педро нынче было все равно, кому молиться, лишь бы пережить этот долгий жуткий день.

Каждую секунду Педро ждал, что случится что-то страшное. Кто-нибудь непременно заметит неладное. Его задержат на посадке в Буэнос-Айресе или по прибытии в Вене.

– Твои документы безупречны. Ты никогда ни в чем не был замешан, ты студент и спортсмен, тебя пропустят без вопросов, – уверял Педро Мигель.

Но ведь это не Мигель летел через полмира с кокаином в желудке!

А что, если бортпроводницу насторожил тот факт, что пассажир в столь долгом перелете ничего не ел и не пил?

А если пограничники обратят внимание на странную бледность, дрожащие руки и потный лоб пассажира Педро Рамиреса?

– Меньше трусь, и все будет прекрасно! – обещал Мигель.

Но Педро трусил.

Знать, что у тебя в желудке находятся упаковки с жидким кокаином, и при этом не трусить можно было бы лишь при полном отсутствии воображения. Педро, увы, был не лишен фантазии и заранее в ярких красках представлял себе собственную мучительную смерть. Он знал, что она наступит очень быстро, если хотя бы один из пакетиков лопнет.

Воздержаться от еды и питья в таком настроении и состоянии было нетрудно, а вот в туалет бедняге Педро хотелось постоянно, и едва ли не четверть полетного времени он провел в кабинке уборной. У него был слишком слабый мочевой пузырь – плохая особенность для наркокурьера. Но Педро уже поклялся Иисусу и себе, что повторять сегодняшний опыт не будет никогда и ни за что.

Осталось продержаться совсем немного, и все, наверное, сложилось бы лучшим образом, если бы после проверки паспортов Педро не направился в туалет.

Мысль о том, что он несет в себе ядовитое вещество в пакетах, которые медленно, но верно разъедает желудочный сок, придавала движениям контрабандиста Педро степенность и плавность, характерные для рассудительных женщин на поздних сроках беременности.

Педро Родригес неторопливо и осторожно шествовал в туалет, когда выскочившая из лифта сумасшедшая девица с сумкой-тележкой на полном ходу врезалась в него, как небольшой автомобиль с прицепом, ударив в живот.

Педро сложился пополам и кулем рухнул на пол.

Мысленно он увидел, как брызнул из раздавленного в желудке пакетика белый яд, ужаснулся и потерял сознание.

24 января, 15.46

Воровка Сольвейг с комфортом уехала в единственном лифте, а нам с подружкой пришлось бежать по лестнице, свежевымытые ступеньки которой были опасно скользкими.

Это здорово снизило нашу скорость, и на первый этаж мы прибыли со значительным отставанием от преследуемой.