Наследница шовинистов де Мармонтель

Поговорив еще немного, мы попрощались. Теперь пустила воду в душе – не могу же я так долго чистить зубы. К сожалению, у меня не было наушников – так что видео пришлось смотреть без звука – из-за шума воды, звук не услышали бы не только снаружи, но и я сама не разобрала бы ничего. Ничего страшного, пока так, потом я попробую уйти куда-нибудь гулять, на улицу, там обязательно включу звук. Уже заметила, что записано два файла. Камера включалась дважды за одну ночь! То есть, ко мне приходили… Дрожащим пальцем нажала на первое видео. Когда ложилась – специально не задергивала шторы, хоть луна светила, как солнце днем. Камере для записи нужен был свет. Телефон я оставляла на тумбочке возле своей головы, он был направлен в сторону двери.

В пустом животе вспыхнул настоящий пожар – увидела, кто ко мне приходил! Я узнала его прямую фигуру и уверенную походку. Эврард де Даммартен! В углу видео значилось, что приходил он чуть после часа ночи – это ровно через полчаса, как я вернулась в комнату. Он… он не боялся, что я могу не спать? Или, наоборот, шел поговорить? Я жадно наблюдала, что происходило на экране телефона. Ночной посетитель немного постоял при входе. Сделал шаг назад, собираясь уйти. Остановился. Еще немного постоял – он просто молча смотрел на меня. Прошло еще несколько секунд и, наконец, он приблизился к моей кровати, просунул руку под подушку, как будто что-то под ней спрятал, только теперь ушел.

Я дернулась в сторону двери в спальню! И остановилась. Нет, я не могу сейчас это сделать. Ведь то, что он приходил ночью, засняла не только моя камера. Как же я смогу проверить, что под моей подушкой? Что под ней оставил Эврард? Вернулась обратно, села на закрытый крышкой унитаз и нажала пальцем на второе видео. Оно было заснято около трех часов ночи. На этот раз гостей было двое. Первым вошел Валентин. Он прямиком направился к той самой подушке и вытащил из-под нее то, что там оставил де Даммартен. Он покрутил это перед собой – было трудно рассмотреть в такой темноте, но мне это удалось. Маленький, короткий цветок. Не больше ладони. Брат спрятал его в карман пиджака и подал знак кому-то позади себя. Ну, этой-то гостье я совсем не удивилась. Мадам Прежан! Психолог, как и брат, не переодевалась ко сну. Все в том же вечернем платье, в котором она была, когда я уходила из зала – женщина обошла кровать, опустилась на колени рядом со мной и внимательно рассмотрела мое лицо. Теперь ее губы зашевелились. Петр Петрович оказался прав! Мои пятки загорелись от осознания сразу двух вещей – победы – я правильно поступила, что позаботилась о берушах, и страха – ведь они пришли оба. Брат выдал себя с головой – раз он знал, что под моей подушкой что-то лежит – он наблюдает за мной и наблюдает круглые сутки. Еще более страшным оказалось то, что его словам совсем верить нельзя – он обещал, что не подпустит психолога ко мне, на самом же деле – привел ее лично!

Дальше смотреть было уже неинтересно. Женщина что-то пошептала, и они оба ушли. На этом ночные приключения завершились. Что же они… что они хотели мне внушить? Что я должна теперь делать, как себя вести?

И снова все это меркнет на фоне первого визита. Страшно – да. Однако я к этому готовилась, насчет мадам Прежан была уверена, но где-то в глубине души, вероятно, все же таила надежду, что брат мне не настолько враг. Выходит, враг. Настолько.

Я быстро оставила телефон на раковине, сбросила пижаму и нырнула под струи воды – кто-то зашел в мою спальню. По времени, я уже должна была вымыться. Наспех намылила волосы и смыла пену – через пару минут я уже вышла обратно в комнату.

Глава 23

– Мадмуазель, а теперь возьмите в руки вилку и нож для рыбы. Нет! Боже мой, это не тот нож!

Престарелая женщина, похожая на покрывшуюся слоем пыли графиню, погрозила мне пальцем. Белые выцветшие волосы на ее голове были уложены в старомодную прическу. Черный костюм от Шанель покрылся еще большим слоем пыли, чем она сама. Все верно. Сразу после завтрака с Валентином и мадам Прежан, у меня начался урок этикета. Моей второй мамы и доктора Годара не было за столом, потому что Селестине с самого утра стало плохо – доктор наблюдал ее и завтрак ему отнесли прямо в ее комнату. Де Даммартена за столом тоже не было – по какой причине, брат не сообщил.

Валентин велел остаться за столом. Передо мной сменили приборы и в обеденный зал вошла мадам д’Аржансон. Жутко строгая женщина. У нее в руках была тросточка – ей-то она и лупила меня по спине, чтобы я не сутулилась. А еще по рукам, когда я брала не ту вилку или ложку. Ее урок продолжался больше двух часов, за которые я узнала целый список того, что мне делать точно нельзя. Можно было порадоваться лишь тому, что мне не пришлось опять открещиваться от разговора с Прежан – лучше уж этикет.