Наследница шовинистов де Мармонтель

Де Мармонтель глядя на крыльцо, где уже совсем никого не было, несколько заторможено ответил:

– Почему же? Я сам их и отпустил.

– Сам? – женщина не стала скрывать возмущенное удивление. – Это после того подарка, который ты нашел у нее под подушкой? Тебе не кажется, что это несколько рискованно?

Валентин перевел взгляд лавандовых глаз на собеседницу.

– Подарок нашел я, а не она.

– И что? Эврард ей все расскажет и продолжит ухаживания!

– А вы… мадам Прежан, как я погляжу, совсем в себя не верите?

– Почему? – Моник застыла на месте, не понимающе созерцая высокомерного владельца замка.

– Как же ваш ночной сеанс? По вашим уверениям, она должна сегодня уже вести себя иначе и дать ему тот отпор, который мы запланировали. Вот мы и проверим, работает ваша методика или нет.

– Для этой методики, – взвизгнула психолог, – необходимо несколько уверенных сеансов, а не один! Я же предупреждала тебя, что за спонтанные выдумки? Валентин, посмотри на меня! Наследница еще не готова. Она умеет защищаться, ты прав – в ней течет кровь де Мармонтелей. Именно поэтому девчонка способна обхитрить и тебя в том числе. Ты помнишь, сколько ошибок мы допустили с Люси?

– Вот именно – вы. Вы с Годаром допустили ошибки. И тебе стоит очень постараться, чтобы в этот раз все прошло без ошибок.

Женщина всплеснула руками и чуть не прокричала:

– Ты слышишь себя, Валентин? Ты сам ее только что отправил с тем, с кем уже была совершена ошибка! Он вчера ей подарочек приносил!

Де Мармонтель негромко фыркнул:

– Он вчера на ее глазах оттрахал еще одну уличную шлюху. Что для нее больший подарок? Увидеть, как он занимается сексом с другой женщиной и после этого получить глупый цветочек, который она не получила?

– Ты уверен в том, что она видела его?

– Я видел это собственными глазами. Могу и тебе показать запись, если хочешь.

Психолог замялась.

– Ну, хорошо. Допустим. Она не знает о подарке. Она лишь видела его с другой женщиной. Но ты должен понимать, насколько может стать возбуждающим для нее этот запретный плод. Естественно, для девушки вообразить желание совратить популярного мужчину и за счет этого удостовериться в своей собственной популярности, значимости…

– Популярности? Значимости?! Моник, вы несете чушь! Все женщины дома де Мармонтель популярны! Ей для этого не нужны лишние подтверждения. Они также весьма сентиментальны, как и сильны. Она поехала в первую очередь с умирающей матерью – при всем желании, мужчина, лишь вчера на ее глазах занимавшийся сексом с другой, не сможет ее утешить.

– Ладно…

Мадам Прежан еще раз переступила с ноги на ногу. Женщина нервничала, она была уверена в том, что де Мармонтель совершил роковую ошибку, но не могла с ним более спорить – в любом случае, он бы ввернул любые возражения ей в вину.

– И ты уверен, что она не сбежит? Оказавшись на воле?

– Моник, я начинаю сомневаться в твоей квалификации. Про какую волю ты говоришь? На территории этой страны – она везде в клетке. Даже если она будет кричать на каждом шагу, что ее похитили. Мою маленькую сестренку приволокут домой.

Глава 25

Мы скоро нагнали машину спасателей и теперь тащились за ними. Дорога была узкой, деревенской, здесь особо не погоняешь. Автомобиль у друга моего брата спортивный, все лобовое стекло моментально покрылось слоем белой дорожной пыли.

– Нога все еще болит?

Тишину первым разрубил де Даммартен. Мне не хотелось разговаривать.

– Меня она сейчас волнует меньше всего.

– Понимаю. Я пытаюсь разрядить обстановку.

От возбуждения и страха перед ним, от волнения за женщину, которую везли впереди нас, пальцы на моих руках начали подрагивать. Я поняла, что не контролирую себя, когда уже было поздно – зачем-то начала разговаривать с ним, о чем почти сразу очень сильно пожалела.

– Зачем вам это?

Мужчина за рулем отреагировал довольно спокойно. Не как обычно.

– Это – что?

– Везти меня в клинику? Брат нашел бы, кому меня отвезти.

Эврард скривил красивые губы.

– Я смотрю, рано обрадовался, ты уже успела стать заносчивой, де Мармонтель.

– При чем здесь заносчивость? Если вам неприятно это делать, чтобы появилась необходимость разряжать обстановку?

– Остановись, – вдруг резко осадил меня друг брата, затем сбавил тон, – я хотел разрядить обстановку, видя твое волнение. Ты можешь не верить мне, но я понимаю, что ты можешь переживать за Селестину. Эта женщина тебе чужая, но тебе же сообщили, что она твоя настоящая мать.

Я проглотила следующие возражения, до меня стал медленно доходить смысл его слов – по той же нарастающей пришел и стыд за собственную импульсивность.

– Хорошо, – сказал он, бросив на меня короткий взгляд, – я сделаю вид, что не заметил твоего выпада. Сменим тему. Ты навестила вчера Монарха?

На моем языке слова и возмущение встали в длинную очередь, но я их тоже проглотила, решив все же держать свои чувства при себе. Ответила отстраненно:

– Да.

– Что говорит Жером? Травма серьезная?

– Нет. Нет, я не очень поняла терминологию, мой французский не настолько глубок, но общий смысл я поняла – Монарх сможет даже участвовать в скачках.

– Кстати, о твоем французском…