Наследница сокровищ Третьего рейха

Когда они оказались в номере, Морис спросил у хозяина,

– Ужин заказать как обычно?

– Если надо будет, я тебе сам позвоню. Не знаю когда захочу поесть, аппетит пропал. Морис, наверное, сам завтра не проснусь. Если я вдруг просплю, ты не забудь, обязательно разбуди к семи.

– Хорошо, господин Саидходжа, – сказав, Морис удалился.

Переодевшись, Саидходжа пошел в ванну и, открыв холодную воду в душе, встал под ее струи.

Простояв под струей холодной воды около часа, только тогда понял, что сильно продрог, и все тело пронзилось насквозь холодом. Быстро пройдя в спальню, укутался теплыми одеялами. Но его состояние было по-прежнему подавленное, тяжесть в груди не спадала. В голову лезли всякие неупорядоченные мысли. Ближе к одиннадцати вечера, не выдержав более усталости, достал из тумбы снотворное. Вынул из флакона две таблетки, хотя ему и хватило бы одной, и выпил обе.

Минут через десять, таблетки начали действовать и Саидходжа заснул. Хоть и был под действием снотворного, но те же мысли не покидали его и во сне. Ему снилось, словно это было на яву, в комнате появились первая жена Фарида и сын Саидакмал. Глядя на них, Саидходжа, размахивая своими руками, кричал. – Нет, нет, не может быть. Вас нет, вы умерли. – Но они, словно не слыша его, улыбнулись и стояли возле его кровати. Тут Саидходжа попытался встать, и как только уселся на кровать, ноги словно окаменели и не слушались.

Раньше, когда Саидходжа пытался вспомнить черты лица жены Фариды, у него это не получалось. Но тут видел ее отчетливо и ясно. Он видел ее как наяву, как будто она жива и стоит близко рядом с ним. Отчетливо видел ее черты лица, ее великолепные пышные волосы, но самое главное, ясно видел родинку на щеке Фариды. Да и сын Саидакмал был словно живой, смотрел прямо ему в глаза и улыбался. Саидходжа более не в силах сдерживать свои эмоции, протянув им свои руки, зарыдал. Хоть он и спал, но ясно чувствовал как по лицу ручьем текут слезы, чувствовал влажность подушки. Но не мог проснуться, да и Фарида и Саидакмал не отпускали его.

Саидходжа их просил, умолял, – скажите что-нибудь? – Но они, стоя рядом с его кроватью, молча смотрели на него. И вдруг на их руках появился младенец, укутанный в пелёнку. Они, улыбнувшись, протянули его ему. Саидходжа когда взял ребенка на руки, словно почувствовал его тепло, его дыхание. Держа младенца на своих руках, Саидходжа прижав его к своей груди, захлебываясь зарыдал. Ему стало трудно дышать, сердце словно вот-вот остановиться или же выскочит из его груди. Когда он приподнял свою голову, Фарида и Саидакмал, стали сиять и словно ангелы, медленно паря в воздухе, растворились в лучах яркого света, появившегося в спальне.

Как только они исчезли, он, в ужасе испугавшись, что младенец так же исчез, взглянул на свои руки. Нет, ребенок все еще был у него на руках, а Саидходжа так же чувствовал его тепло, его дыхание. И в слезах, только нагнулся к нему, чтобы поцеловать его, как кто-то постучался, и разбудив, сказал,

– Господин Саидходжа, время семь утра, нам скоро ехать,

Это был Морис, которого вчера сам попросил разбудить, если вдруг проспит. Саидходжа, открыв свои глаза, резко посмотрел на свои руки в надежде увидеть того младенца. Но, увы, его там не было, хотя Саидходжа, когда Морис вошел в спальню, сидел так же, как и во сне.

– Господин Саидходжа, через сорок минут мы, должны быть в издательстве, а после должны лететь во Францию. Если не поторопимся, опоздаем на встречу в Париже, – все говорил Морис.

Саидходжа был аккуратен и пунктуален, слыл среди всей знати этим необыкновенным дарованием. Резко вскочив с места, и быстренько умылся, и переодевшись, направился к выходу…

Когда проводник разбудил Мехрибану и предупредил, что они прибыли в Лондон, за окном было раннее утро.

Она, выйдя из вагона, пошла в сторону автобусной площадки и когда нужный ей автобус подъехал, пройдя почти в пустой салон, уселась у окна. Через минут сорок поездки, за несколько остановок до гостиницы, она увидела великолепный сквер. Взглянув на часы, на которых время показывало четверть седьмого, на ближайшей остановке вышла. Пройдя к скверу, села на одинокую скамейку и призадумалась. Никак из ее головы не выходил Мансур. Тут же вдруг вспомнила про своего покойного отца Саидакмала, вспомнила свое прошлое.

Думая обо всем и оглядываясь по сторонам, на ее глаза попалась пожилая пара, видимо не коренные англичане. Пожилой мужчина, за руку которого держалась женщина, проходили мимо нее, и поприветствовав Бану, улыбнулся ей. В его взгляде было какое-то тепло, нежность. В ответ ему, девушка, поприветствовав их, стала наблюдать за отдаляющимися пожилыми людьми. Как только они исчезли из виду, подумала о том, что тот мужчина чем-то похож на того человека, фотография которого была у отца.