Наследство

Ей не нравилось: не нравилась оглушительно гремящая музыка, неоновый свет и тени, вздымающие вверх, словно струи фонтана, дым; извивающиеся, словно черви, тела, похотливо трущиеся друг о друга. Не нравился пьяно-наркотический дурман и угар. И то, что сейчас в Коуле совсем было не видно его светлой, солнечной стороны.

– Ну, же! Корнелия! Не гляди букой! Ты такая красивая в этом платье… ты вообще такая красивая.

– Коул! Перестань! – раздражённо отбросила она от себя его руку.

Вместо того, чтобы перестать, он стянул с себя верхнюю часть одежды, которую и без того одеждой можно было назвать весьма и весьма условно – что-то вроде сеточки.

– Добро пожаловать в Рай! – проговорил он и, притянув Кору к себе, жадно поцеловал.

Но его поцелуй не вызвал положительных эмоций. Кора гневно, почти с отвращением оттолкнула его от себя:

– Я же сказала тебе – отстать от меня! Я не в настроении. Ступай лучше к своей девушке. Она наверняка злится.

– Ты так сильно меня ревнуешь?

– Я не подхожу для твоих целей. Да и на сегодняшний день у меня иные планы. Трах с тобой в них не входит. Всё, отстань, Коул! Отвали от меня!

– Отвалить? Да что с тобой? Что не так?

– Что не так?! Чем ты накачался под самую завязку?

– Счастьем, весельем и беззаботностью. А что? Что тебе не нравится?

– Мне не нравишься ты – вот таким. Счастливым, весёлым и беззаботным.

– Да, ладно! Всё, что тебе нужно – вот это, – он извлёк из брюк хрустящий пакетик с наркотой.

На фольге сверкали и отражались, разбрызгиваясь, разноцветные отблески прожекторов. В них же переливались золотистые цепи на влажной от пота груди Коула.

– Хочешь?

Корнелия с болью поняла, что он это вполне всерьёз – хочет поделиться с ней этим своим «счастьем».

– Мне не нужно это дерьмо.

Он в ответ ухмыльнулся:

– Уверена? А я думаю, что это именно то, что тебе сейчас нужно – расслабиться. Ты слишком напряжена. Совсем не умеешь веселиться.

Кора смотрела на него и ей представлялось, что мир переворачивается и она видит всё то, что до сих пор оставалось скрытым. Жалкие людишки! За горстку порошка они просирают свою настоящую жизнь. Веселятся, цыплятки на убой, а черти уже разогрели сковородку и подвезли маслица.

– Идиот! Знал бы ты, чем завершится твоё веселье!

– Ты и правда дикая зануда.

– Заметь, я никогда не старалась казаться иной и никем не притворялась. И не я держу тебя около себя, а твоё желание… чего, кстати? Впихнуть мне твою дурь? Твоё искушение не искусительно. Повторяю, ещё раз, медленно и громко: мне это не нужно.

Коул вновь улыбнулся и придвинулся, в очередной раз сокращая то расстояние, что Корнелия вновь и вновь пыталась держать:

– Послушай, куколка, у каждого человека есть два варианта: быть счастливым и принимать вот это. Или оставаться трезвым и печальным, тем самым портя всё веселье…

– Я тебе не куколка. И из того, что ты говоришь, слушать-то, на самом деле и нечего.

Ухмыльнувшись, Коул отступил на несколько шагов, пожал плечами и… удалился, сливаясь с беснующейся толпой.

Музыка продолжала вопить, свет – слепить и в этом сумасшедшем мире, который крутился на месте, так сложно было не потерять самого себе. Так хотелось сделать тонкий шаг и слиться со всеми, стать частью окружающегося тебя безумия, а не стоять одиночкой – словно бросая вызов всеобщему сексуальному безумию. Там неистово целуются, и там, и там. Трутся друг о друга, где мальчики, где девочки, а где целыми группами. И чем громче будешь кричать о том, что все неправильно и опасно, тем больше сумасшедшим тебя станут считать. Воистину, среди одноглазых двуглазый урод.

Алкоголь, наркотики, бешенный ритм, через край брызжущая сексуальная энергия…

– Одна крохотная пчёлка отбилась от роя? Как кстати, – протянул мягкий женский вкрадчивый голос.

Голос, который Корнелии уже доводилось слушать и раньше… во снах, видениях, но никогда – наяву.

Повернув голову, Корнелия встретилась взглядом со своей давно почившей, но, судя по всему, так и не обретшей покой, прабабкой:

– Мэри?..

Хрупкая, как статуэтка телом и твёрдая, как сталь, духом, древняя ведьма стояла перед ней во плоти. На белом-белом лице чёрные, как бездна, провалы глаз, сверкающие, как звёзды в ночи. На узких губах загадочная и надменная улыбка.

– Кора, – кивнула она в ответ. – Вот мы и встретились. Снова.

По правую руку ведьмы стоял Дориан. Его лицо было почти таким же бледным и, как ни странно, выглядело одухотворённым. Как обманчив человеческий вид. По левую – Сибил. Та, судя по её виду, всему происходящему вряд ли радовалась больше Корнелии.

Не-почившая с миром прародительница окинула взглядом Кору с ног до головы и по её тонким губам ядовитой змеёй скользнула саркастическая улыбка, а бровь издевательски изогнулась дугой:

 – Ты выглядишь так, словно собралась на охоту за парнями.

– Правда? Вам это не по душе?

– Отнюдь.

– Ну, а если бы и не нравилась, не я подбирала этот ужас…

Мэри повернула голову и скользнула насмешливым взглядом по Дориану:

– Не сомневаюсь в этом. Полагаю, будь выбор за тобой, ты бы выбрала пуританскую сорочку и чепец.