Наследство Катарины

Она решила подойти поближе и рассмотреть, но ее словно выкинуло из сна что-то, что инстинктивно ее испугало. Проснувшись, она ощущала это мгновение, стараясь запомнить весь спект ранее неизвестных эмоций.

– Со мной здесь что-то творится, – говорила она вслух перед зеркалом в уборной. – Сначала из меня лезла бестактность, теперь эти сны.

Закончив утренние процедуры, она остановилась возле панорамного окна: горы освещало яркое солнце, снежные шапки блестели и искрились, город у подножья еще спал. Окно чуть-чуть замерзло за ночь, и метель нарисовала на нем незатейливый узор. Только что дремавший на кровати кот куда-то пропал, но она знала где его искать. Девушка спустилась по винтовой лестнице, пару раз свернула и заблудилась. Одна комната сменялась другой, но кухни и знакомого холла нигде не было. Она бродила по дому минут пятнадцать, не меньше, пока ее не окликнул пожилой мужчина: сгорбленный, седовласый, с морщинистым лицом и длинным, крючковатым носом, на котором будто бы прилипла большая черная родинка. Катарина ухмыльнулась про себя, сравнивая мужчину с колуном из детских сказок.

– Заблудились, мэм? – крякнул он скрипучим голосом.

– Я совсем не знаю дом. Не могли бы вы… – она старалась не слишком пристально его разглядывать.

– Ну, конечно. Следуйте за мной, – заковылял мужчина, шаркая волочившейся за ним ногой. – Дом очень большой. В молодости я часто бродил здесь, прежде чем наткнуться на кого-то. Меня зовут Серж.

– Катарина. Вы работаете здесь всю жизнь?

– Я работал на вашу бабушку. А потом меня оставили…из жалости. Мы с Черой были друзьями. Она не относилась ко мне как к прислуге…в отличии от этих. Простите, мисс. Я всего лишь старик, – кряхтел он.

На стене девушка заметила большую картину. Здесь повсюду были картины, но на этой была изображена гора и тот самый дом, который она вчера видела во сне. Краски были яркими и как будто свежими. Катарина остановилась, не сводя взгляда с произведения искусства, – старик прищурился.

– Нравится? Это работа Черы. Она любила рисовать, но мастерская у нее была не здесь, а в Фибурге. Полагаю, в этом поместье, которое изображено на картине. Вам оно знакомо? – неожиданно спросил он.

– Нет, конечно нет. Просто очень красиво, – запнулась она.

– Вы не слышали кому досталось поместье? Чера им так дорожила! – напирал старик.

– Нет, – солгала девушка, не желая продолжать разговор.

Старик проводил ее до лестницы и указал рукой:

– Дальше вы сами. Выйдете прямо на кухню. У меня много дел. Прошу меня извинить, – поклонился он на старинный манер.

Катарина поблагодарила его, а он обернулся и принял совершенно другую форму: статного, высокого, широкоплечего мужчины с сединой в висках, – его лицо закрывала широкополая, белая шляпа. Только девушка этого не увидела.

Катарина оказалась в кухне, где хлопотали женщины. Они смеялись о чем-то своем. Рыжая морда спрыгнул со стола, на котором для него кто-то заботливый установил миски. Он осторожно подошел к одной из них, прижал уши, и шерсть у него на загривке вздыбилась. Кот издавал угрожающие горловые звуки, зрачки у него были расширены. Девушка попятилась. «Бродяга» остановился, зрачки вдруг сузились, и он принялся как ни в чем не бывало лизать лапу.

Она отправилась в обеденный зал, села за стол и умяла грушевый пряник. Помимо груши в начинке девушка различила нотки орехов, изюма и трав, названия которых не знала. Когда она закончила трапезу, в зал вошел Николас. Он присел на соседний стул и налил себе чая из позолоченного чайника.

– Мне жаль, что они так отреагировали. Я не хотел быть белой вороной, но бабуля решила иначе. Но я даже рад. Отец совсем спятил из-за денег. У него, конечно, остались магазины, которые он успел оформил на себя, но этого ему не достаточно, – они ведь привыкли швыряться деньгами. – Парень немного помолчал, отпивая из кружки. – Извини, что гружу тебя. Ты видела город?

– Нет, не видела, я здесь впервые. Когда я была маленькой мы жили в другом месте.

– Хочешь я покажу его тебе? Или у тебя были свои планы?

– Я была бы тебе очень признательна, Ники, – искренне улыбнулась Катарина брату.

Она нашла отца в зале охотничьих трофеев, ужаснувшись их бесчисленному количеству. Это была коллекция дяди Стефана: оказывается он любил охотиться и каждый сезон убивал по два образца для ее пополнения. Отец пожелал им хорошо провести время и продолжил работать за ноутбуком, куря сигарету. Дурная привычка была единственным его недостатком, от которого он никак не желал избавляться.

Они спустились в гараж, и Николас сел за руль новенького кроссовера, сверкающего и тонированного. День был солнечным, ясным, снегопад кончился, оставляя после себя белоснежные дали протяженностью в несколько километров. Они мчались по извилистой дороге в город, из колонок звучала приятная мелодия.

– Как ты можешь водить? Тебе же всего шестнадцать! – перекричала девушка музыку.

– Я богат, – пожал он плечами.