Наследство Катарины

Девушка задумчиво смотрела на знаки, гадая, зачем бабушке понадобилось вырезать их на рамах, ведь у них не было так принято, насколько ей было известно. Любопытство вело ее в дом, и она уже поднялась по крыльцу, скрипнувшему под ногами на третьей ступеньке. Как вдруг что-то вновь выдернуло ее из сна, напугавшее до чертиков в первый раз. А после она крепко заснула.

Утром, потянувшись в кровати, Катарина обнаружила под боком «Бродягу» и потрепала его по голове. Кот вытянулся и затрещал. Солнце пробивалось в окно и наполняло комнату светом, с улицы доносился звук лопаты, расчищавшей дорожки. Она вспомнила сон. У нее было такое чувство, как будто кто-то хочет ей что-то сказать, но не может. Она взяла в руки письмо и обнаружила, что печать оторвана. А ведь еще вчера оно было целым. Катарина судорожно оглянулась по сторонам. Кто мог его открыть? Родственники? Но зачем им это? Девушка открыла конверт: в нем лежал лист бумаги, абсолютно чистый лист.

– Какой смысл опечатывать семейным гербом пустой лист? Бабуля, похоже, реально спятила под конец, – качала она головой.

Катарина собиралась на завтрак, когда ее посетила еще одна мысль:

– Зачем вскрывать мой конверт? Что они в нем искали?

Полдня она бесцельно бродила по дому, не в силах выкинуть из головы бабушку и ее секреты. Николас куда-то запропастился, остальных, к счастью, тоже не было видно. Отец поехал на вокзал встречать жену и сына. Даже кот умчался, задрав хвост, в неизвестном направлении. Она обошла поместье трижды, заглядывая в каждую комнату, но так и не обнаружила той картины с изображением дома из своего сна. Самым подозрительным местом оказался коридор, в котором она висела: на том самом месте остался потускневший от времени квадрат на обоях.

– Чертовщина. Может, это один из тех домов с привидениями?

В обед приехал отец. Она как раз спустилась в кухню, вспомнив о том, что голодна. За столом сидела приятная на вид женщина, темноволосая, кареглазая, пухлая. Она имела округлые формы, губы у нее были полные и сочные, а белоснежную улыбку немного портили искривленные зубы. Женщина встала и протянула ей руку:

– Вета. А ты Катарина? Мне очень приятно.

– Мне тоже, – скромно ответила девушка, на душе у которой скребли кошки. Но она запихнула обиженную девочку во внутренний шкаф и закрыла на ключ, игнорируя протесты, ради отца.

– Это мой сын – Ленц. Надеюсь, вы подружитесь, – представила она парня, на лице которого возникла гримаса, означавшая, что это вряд ли возможно.

Сводный братец выглядел неприятно и создавал впечатление задиристого подростка со скверным характером. Внешне он больше походил на мать: пухлый, кареглазый, круглолицый, темноволосый, с губами женской формы, приземистый. «Может он не ребенок Кристофа?», – с воодушевлением подумала она, теша себя надеждой, что останется единственной папиной радостью. Брат был младше на пять лет, но из-за небольшого роста складывалось впечатление, что на все десять.

Отец заметно выдохнул, наблюдая как хорошо для него все складывается. Во время трапезы у Катарины зазвонил телефон, и она, попросив ее извинить, вышла из зала, радуясь тому, что звонок избавил ее от их общества и неуютного ощущения. На другом конце провода раздался приятный тембр Габриэля:

– Привет, красавица! Чем занята?

– Обедала с новой семьей отца, – буркнула девушка.

– Значит, всегда пожалуйста! – рассмеялся он. – На самом деле я только освободился. И еще я соскучился. Поужинаем? – у нее горели щеки и уши.

– Конечно.

– Заеду за тобой через час. До встречи, Кэти. —положил Габриэль трубку, а она побежала наверх.

После наведения вечернего макияжа, девушка занялась подбором платья и туфель, перемерив содержимое всего чемодана. Нервозность распространялась, прогрессируя, ладошки потели. В конце концов, она остановилась на красном со стразами, раздумывая: «Не слишком ли вызывающе?» Отец пару раз заходил к ней, что-то бубня под нос, и выражая недовольство по поводу ее свидания.

– Не торчать же мне весь вечер с ними. Повеситься можно», – прикусила она язык, вспомнив о супруге. – Удивительно, но Габриэль не вызывает у меня чувство стыда, и я не ощущаю себя изменщицей. Может я начинаю его отпускать…по-настоящему, – говорила она коту, следившим за ее перемещениями.

Он приехал с букетом ярких ароматных роз, пожал руку ее отцу, Ленцу, и кивнул жене, судя по мимике, удивленной грации ее спутника. Они покинули дом и помчались опасными, серпантинными дорогами в горы. Девушка вдыхала его сладковатый парфюм, ловя себя на мысли, что хотела бы прижаться к нему поближе. Габриэль кружил ей голову.

Спустя час пути они заехали так высоко, что туман окутал машину со всех сторон. Поднялись по канатной дороге и оказались в комплексе, расположенном на самой вершине. Виды оттуда сводили с ума своей бесконечностью.

– Спорим, ты еще не забиралась так высоко? – усмехнулся он, приобнимая ее за талию. – Это гора Понтия Пилата. Сейчас здесь не очень людно, самое время все посмотреть.