Наследство Катарины

Когда девушка проснулась, на дворе был уже день. Она села, ощущая усталость из-за бессонной ночи. Она помнила, что во времена университета ребята часто жаловались на вечеринки, которые длились до самого утра. Катарина не была ни на одной. Она решила, что как только разберется с мистикой, обязательно сходит на одну. «Бродяга» запрыгнул к ней на колени и потерся мордой об руку. От него пахло едой, а значит Габриэль позаботился об этом прохвосте.

В животе громко заурчало, и она, позабыв обо всем на свете, спустилась вниз, улавливая приятные нотки яичницы в воздухе. За массивным столом обеденного зала сидел Габриэль, уминая сразу с нескольких тарелок еду:

– Ты проснулась? Представляешь, это уже было на столе! Я обыскал кухню и прилегающие комнаты, но никого не обнаружил! Этот дом еще и готовит! – возбужденно тараторил он с набитым ртом, вызывая у нее эстетическое отвращение.

«Организм», – вспомнились ей строчки письма. Происходящее в доме было непонятным, пугающим, жутким, но девушка привыкла доверять своим глазам, если она, конечно, не тронулась умом, и все это не одна большая галлюцинация. «Хотя, весь мир, может быть, и есть чья-то галлюцинация». Она прервала свои размышления, чтобы насладиться всеми оттенками других чувств.

Завтрак был вкуснейшим, таких блинчиков она еще не пробовала, а абрикосовый джем взбодрил ее своей сладостью. Легкая музыка заиграла из ниоткуда и звучала везде: что-то классическое, инструментальное.

– Как спалось, красавица? – спросил Габриэль, оглядываясь и пытаясь отыскать источник звука.

– Тревожно. Я тут подумала. Нам ведь необходим план, так?

– Наш план не пропускать гада в дом. Я этим займусь. – Она заметно надулась.

– О.к., а я посижу и подожду, когда здесь будет провозглашена демократия! – рявкнула Катарина, и он прекратил жевать.

– Есть предложения?

– У тебя есть оружие, Габи? Не смотри на меня так! Я видела его в твоей сумке. Но на колдуна оно не подействует. Мы должны найти…

Она не успела договорить, раздался звонок в дверь. Катарина подпрыгнула на месте и вытаращила глаза, сердце забилось у нее в груди с бешеной скоростью.

– А вот и гости, – сказал Габриэль, вставая из-за стола. – Как раз вовремя. Вот и проверим, подействует ли мой метод. – Он неспеша зашагал из зала, выпрямив спину, а она, очнувшись, проследовала за ним, нагоняя. Габриэль развернулся и яростно зашептал.

– Иди наверх! Не смей подходить к двери! Кэти! Это не шутки!

– Это мой дом! И говорить буду с ним я! – неожиданно вырвалось у нее изо рта.

Естественно, ей было страшно, ведь она не знала, чего ожидать от человека со сверхспособностями, в которые она сама до конца не верила. Но еще страшнее было потерять Габриэля, не обладавшего врожденным иммунитетом к чарам опасного колдуна. Из двух зол девушка выбрала меньшее. К тому же, сам дом придавал ей храбрости, поддерживал, и она чувствовала, что сможет сделать то, что задумала. Габриэль замешкался, но потом отошел в сторону, пропуская.

– Я прикрою! Если что-то пойдет не так, пригнись, я прострелю гаду башку! – чмокнул он ее на удачу.

Они приближались к двери, большая часть холла осталась позади. За окном проглядывался силуэт, чья тень была чернее ночи, а голову украшала широкополая шляпа. Позади примостились еще двое: худой и толстый. «Он пришел не один», – стало быть, она не единственная, кто здесь боится.

До двери оставалось всего пара шагов, у нее в голове зашумело, уши нестерпимо заболели, из них пошла кровь, но девушка старалась этого не замечать.

– «Может уже начнешь принимать себя, Кэти?», – раздался голос Черы у нее в голове.

Катарина сосредоточилась на двери, вдохнула поглубже и сделала еще шаг, сопротивляясь влиянию шума, – и он исчез. Габриэль хотел ее остановить, но девушка распахнула дверь настежь. На пороге стоял высокий человек в белом, как снег, костюме, элегантное пальто было накинуто ему на плечи, шляпа с широкими полями завершала стильный образ. Его виски были седыми, глаза зелеными, словно яблоко, нос вытянут и остр, морщины пролегали у него под глазами и возле рта, а дряблая шея шевелилась, когда он говорил. Колдун изогнул тонкие губы в подобии улыбки. Она заметила у него над губой большую висячую родинку с торчащим из нее волосом, и скривила лицо.

– Такой облик не по вкусу, дорогая? Омерзительные старики вам нравятся больше? – гортанный бас к концу предложения сменился скрипучим, звенящим голоском, который она уже слышала. – Не вежливо заставлять гостей стоять на пороге. Пригласите нас на чашечку чая? – заискивающе стрелял он глазами.

– Не думаю, – обрела девушка дар речи.

– Ох! Вы столь же не гостеприимны, как ваша бабушка! Ах, Чера! А ведь она умирала так мучительно! Я лично об этом позаботился, – угрожая прорычал он, оскалив желтые гнилые зубы.