Наследство Осириса (СИ)

Инспектор Карл Кром часто полагался на свою интуицию, которая до сих пор подводила его крайне редко. Но сейчас она подсказывала лишь, что это весьма паршиво - то, что Крому с его напарником Роговым снились одинаковые сны. А что с этим делать, Кром пока не знал.

Имхотеп шагал к вожделенной пирамиде быстро, учитывая разницу в росте, Алиса еле за ним поспевала. Все же идти по пустыне после Исхода лиан было легко, и мрачные мысли, воспользовавшись этим, немедленно примчались в голову и устроили там хоровод.

Стена Стихии, о которой говорили пленные нубийцы (почему-то теперь Алиса сразу поверила этим умершим три тысячи лет назад наивным и необразованным людям), запросто могла уничтожить и Галактический флот. Если обычный воздух легко расправился с лианами, что сделает, например, огненная туманность, полученная из Бетельгейзе?

То было под силу древним магам, и, видно, не так уж они были сильны, раз их больше нет, а Имхотеп при всех способностях все же жрец Осириса, а не сам Осирис. Устроить столпотворение на одной планете он может, но если против него обратить объединенные усилия всей населенной Галактики, то…

Но никто не поверит, не поверит, в том-то все и дело! Будут пытаться справиться с выскочкой-чародеем минимумом усилий, а потом станет поздно. А он не остановится ни перед чем ради цели воскресить эту свою красавицу…

Но ведь тут она как раз могла понять его! Она сама искала пути вернуть Пашку, не думала ни о последствиях, ни о пугалках, что это будет не Пашка, а голем, бездушный манекен, ни о том, что за воскресение Пашки придется заплатить собственной душой. Она отмахивалась от этих мыслей наполеоновской фразой: “Ввяжемся в бой, а там видно будет”, зная одно - невозможность вернуть Пашку куда невыносимей всех этих надуманных ужасов. И она прочитала заклинание, хотя египетский каменотес предупреждал об опасности воскресить древнее зло. И, зная о последствиях, она бы его все равно прочитала! Даже учитывая то, что Пашка, похоже, никогда ее не любил. Он любил приключения.

Разве Имхотеп не попал в такую же ситуацию, разве он не заслуживает сочувствия, ведь не сам же он себя проклял и не просил его проклинать или там казнить. Если, конечно, он рассказал правду… но оснований подозревать его в худшем пока нет, и ей он еще ничего плохого не сделал…

На этом этапе рассуждений ее прервал Пашка.

- А зачем ты его целовала? - спросил он совершенно неожиданно, потому что сама Алиса уже забыла о примененном ею методе остановки заклинания.

- Что… а! Так получилось. Нужно же было его как-то привести в чувство.

- Почему именно так?

- Послушай, ты-то по какому праву требуешь от меня отчета? Ты мне сколько раз говорил, чтобы я не лезла в твою жизнь даже в смысле учебы. А теперь будешь меня контролировать, после того, как сам дал понять, что все, что у нас когда-то было, в прошлом?

- Я? Это ты дала понять, что раньше, когда ты почему-то комплексовала, и я тебе был неплох. А теперь конечно. Вся экспедиция вокруг увивается. “Ах, Алиса, позвольте открыть вам дверь!”, “Ах, Алиса, давайте я принесу вам кофе!” - Пашка передразнил характерные интонации Кристофера, причем очень зло и похоже.

- Ты более подходящего времени не мог найти для выяснения отношений?

- Не устраивает - могу развернуться и пойти назад.

- Не выдумывай. Вон вход в развалины. Переждем опасность, заберут, тогда готовь хоть десять обличительных речей.

- Циклон исчез, - объявил дежурный. Археологи повскакивали с мест и обступили экран:

- Гляньте, и вправду! Впервые вижу, чтобы погода так быстро менялась, особенно здесь.

- Тогда готовим катер…

- Не радуйтесь, глядите на оповещения. Второй поток лиан.

- Что?

Люди в отчаянии переглядывались, но экран не оставлял сомнений. Словно сама Эвридика оказалась против их приезда.

До пирамиды они добрались без особых сложностей, правда, потолок слегка трясло, когда троица ковыляла по подземному тоннелю. На природные катаклизмы это было непохоже, так как сейсмическая активность Эвридики считалась низкой. Пашка начал рассуждать вслух, что бы это могло быть. Алисе не хотелось строить догадки, она уже устала чего-то опасаться, а закрытое помещение давало хотя бы иллюзию безопасности.

Внутри пирамиды Пашка запустил маленькую шаровую молнию из рюкзака. Имхотеп ничего не сказал по этому поводу. Алиса не сомневалась, что египтянин легко бы осветил покинутый город, но не стал навязывать свое умение, раз и без него справились.

В молчании они дошли до того фонтана, чье покрытие так опрометчиво уничтожил Пашка, и до возвышавшейся в нескольких десятков метров от него стены. Алиса и Пашка остановились было, но жрец подошел к преграде вплотную.

- Это закрытый сектор, мы же не нашли дверь, или ты надеешься открыть? - на этот вопрос Алисы жрец не отреагировал. Он вообще почти не обращал на них внимания весь остаток пути, он был актером, игравшим главную роль в свой бенефис, а им с Пашкой отводились роли статистов, если не рабочих сцены.