Наследство Пенмаров

Филип был неутомим и, насколько я мог судить, не так уж несчастлив. Большую часть времени в выходные он проводил, бродя по Оловянному Берегу с парой старых друзей с шахты и спускаясь под землю — конечно, больше из ностальгии, чем в надежде найти залежь, которую стоило бы разрабатывать. Хелена много занималась благотворительностью. Казалось, они сосуществовали достаточно гармонично, и хотя в Пенмаррике принимали гостей редко, Филип каждый год возил жену в Лондон отдыхать.

В то лето Адриан тоже отдыхал в Лондоне. Его старый друг мистер Барнуэлл умер, и вскоре после похорон Адриана повысили до штатного работника собора в Эксетере; прежде чем занять новую должность, он провел неделю в Лондоне, встречаясь с издателями и разными интересными людьми из «Би-Би-Си» по поводу своей первой книги по теологии, которую он напечатал весной 1936 года, как раз перед смертью мистера Барнуэлла. Адриан отлично использовал шесть спокойных лет в приходе Зиллан и теперь пожинал плоды, заработав себе репутацию в церковных кругах. Мне очень понравилась его книга. Она представляла собой продвинутый, современный подход к христианству, который показался мне свежим дуновением ветра в покрытой паутиной трезвости англиканской церкви. Книгу обсуждала национальная пресса, она была не просто отмечена, но во время поездки в Лондон Адриана даже интервьюировали на радио, что привело в благоговейный трепет его прихожан в Зиллане, большинство из которых по-прежнему побаивались новых изобретений в области техники.

Новому священнику было сложно принять паству после такой знаменитости; это был худой серьезный человек по имени Форрест, который сразу не понравился матери.

— Слишком фанатичный папист, — нервно заметила она, хотя бедняга только и сделал, что во время службы немного помахал кадилом. — И простоват, — добавила она. — Жаль, что Адриан уехал.

Я написал об этом Адриану. Он всегда был очень добр к матери, и мне казалось, ему следует знать, что его доброта вознаграждена.

В то лето, как всегда, к нам приехал Эсмонд. Его отец был все еще жив, но уже на смертном одре; думаю, жизнь в огромном особняке в Шотландии угнетала Эсмонда, и он был рад каждый год сбегать оттуда в Пенмаррик. Его мать была в Монте-Карло с богатым американцем, и ему по-прежнему не разрешалось с ней общаться, но Филип и Хелена относились к нему как к родному сыну, и любой, кто увидел бы их втроем, решил бы, что они — его родители. Эсмонду было уже шестнадцать, он был сильным, атлетически сложенным и не только разделял страсть Филипа к Корнуоллу вообще, но и выказывал некоторую склонность к корнуолльским шахтам. В то лето, против желания Хелены, они взяли привычку вместе исследовать заброшенные шахты.

— А если с Эсмондом что-нибудь случится? — призналась она мне однажды в своих страхах. — Филипу так же привычно под землей, как пилоту в небе, но Эсмонд в другом положении. Я ужасно за него волнуюсь.

— Филип о нем позаботится, — успокоил я ее. — Он не будет рисковать жизнью Эсмонда.

После этого она стала немного спокойнее внешне, но я подозревал, что в душе тревога не оставляла ее.

Я не волновался. У меня не было никакого предчувствия катастрофы. Я радовался жизни, работая в Пенмаррике утром и днем, проводя обеденный перерыв с Ребеккой, а по выходным развлекался, как мне нравилось. Для меня это были хорошие дни, к тому времени я полностью оправился от позора, который испытал после возвращения Филипа из Канады.

— Вы выглядите таким здоровым и бодрым, мистер Джан, — сказала старая миссис Тревинт, когда однажды августовским утром я зашел к ней в лавку в Сент-Джасте, чтобы купить сигарет. — Да и хозяин тоже. Он тут проходил час назад с молодым мистером Эсмондом… лордом Руанским, прошу прощения. Так приятно видеть, когда дядя и племянник привязаны друг к другу, как хозяин и его светлость.

Я улыбнулся, заплатил за сигареты, положил пачку в карман.

— На какую шахту они сегодня отправились? — спросил я. — Или они не говорили?

— Хозяин сказал, что они поедут по пустоши к Зиллану, к разрезам Динг-Донга. Жаль спускаться под землю в такой прекрасный день! Но это же корнуолльские шахтеры. Так и сходят с ума при одной мысли об олове. Все они одинаковы. Я вот помню, когда работала Левант…

Я терпеливо выслушал ее воспоминания, а потом помчался в Морву обедать с Ребеккой. Поскольку стоял август, дети в школу не ходили, но Джонас отправился на автобусе в Пензанс, чтобы потратить карманные деньги на золотых рыбок, а Дебора на целый день ушла к подруге в Зеннор. Жильцов тоже не было; Ребекка решила, что, поскольку Дебора закончила обучение в школе секретарей и вскоре сама начнет зарабатывать на жизнь, дополнительный доход ей не особо нужен и, кроме того, жилец бы нам мешал.

Я приехал, и мы, как всегда, отправились в спальню, а когда Ребекка наконец спустилась вниз, чтобы приготовить обед, я еще несколько минут понежился под простыней. Я дремал; я уже засыпал, когда услышал стук копыт под окнами спальни.

Кто-то галопом подъехал к задней двери.