Наследство в глухой провинции

Впервые голос разума заставил меня подумать о собственной безопасности. И даже репутации. Любой сотрудник управления внутренних дел, имеющий отношение к уголовному розыску, может поинтересоваться, что я делаю в этих краях. Именно в такое время. Собираюсь вступить в казачью сотню?

Некоторое время я еще колебалась: поехать за машинами или не поехать? Но потом решила всё же голосу разума последовать. Развернулась на шоссе и нехотя направилась в обратную сторону.

Однако тревога не отпускала меня, и я решила поехать в Ивлев. К Михайловским. Не подумала даже, что их может просто не быть дома. В конце концов, должен же кто-то объяснить мне, что происходит в этих тихих местах?!

На мое счастье, дома оказалась Лера – она собиралась в школу и очень мне обрадовалась.

– Вот здорово, что ты приехала, я с занятий сорвусь!

– Этого ещё не хватало, – вяло запротестовала я, – а что скажет отец?

– Должен же он понимать, что у нас гостья и я не могу думать только о себе…

В этот момент хитрая девчонка как раз о себе и думала. Но зазвонил телефон. Валерия взяла трубку.

– Да, папа, собралась. Задержалась. Не кричи, Лариса приехала. Что же мне бросить её? Первый урок – биология. – Она внимательно посмотрела на меня: – По-моему, не очень хорошо. Ладно, папа. – Она положила трубку и сказала: – Удалось вырвать только первый урок. Потом он сам приедет. Спросил, как ты выглядишь. Извини, но я сказала, как есть.

– Он тоже с работы сорвется?

– Конечно, – вздохнула она, – родители относятся к себе совсем не так строго, как к детям!

Мы помолчали.

– По-моему, он обрадовался, что ты приехала.

– Наверное, тоже хочет получить от меня недостающее звено.

– Какое звено? – Глаза девчонки заблестели.

– Пока не знаю какое. В его версии, – неопределенно пояснила я, слыша в собственном голосе разочарование. Хотя в моей редакции радость Михайловского по поводу моего приезда выглядела достовернее, я бы предпочла знать, что он мне просто обрадовался.

– Говорят, у вас в Костромино такие дела закручиваются! – вдохновенно начала говорить Лера, но глаза её при этом – странно, шестнадцатилетняя девчонка, а взгляд опытного следователя – внимательно следили за моей реакцией.

– Папа тебе рассказывал?

– Как же, от него дождешься! Все приходится самой по крупинкам собирать. Наши болтают, какую-то женщину убили. Трепотня?

– Ничуть, – сказала я. – Эта женщина была моей соседкой. То есть не моей, а соседкой тети Липы… ну, то есть…

– Я поняла, – сказала Лера, – та Лидия Тимофеевна, которую допрашивал папа. По-моему, тебе опасно оставаться в этом доме.

– А какую опасность я представляю для кого бы то ни было! – беспечно отозвалась я, в глубине души вовсе так не считая.

– Они могут подумать, а вдруг соседка успела тебе всё рассказать?

– Кто такие они, и что всё?

– Они – убийцы. А всё – это то, чему сама Лида, возможно, не придала значения. Ты что, детективов не читаешь?

– Нет, – пожала я плечами.

Кажется, я несколько упала в глазах моей юной приятельницы, потому что она категорически заявила:

– В наше время если что-то и можно читать, так только детективы! Всё остальное – полный отстой. Или боевики, где одна пальба да горы трупов, или любовные романы, где сплошь такие мужчины, которых на свете не бывает!

Я могла бы сказать Лере, что не знаю, как насчет трупов, а ту самую пальбу я слышала совсем недавно. А мужчины из любовных романов очень похожи на её собственного папу. По крайней мере мне так казалось. Неужели я, как девчонка-фанатка, создала себе образ и к нему теперь примеряю всех мужчин, которые встречаются в моей жизни?

– Пойдём, я тебя чаем напою, – сказала Лера. – Тебе явно надо подкрепиться. Все это, как ни крути, стресс.

Я села за стол, а она достала чашку с блюдцем и полезла в холодильник.

– Лера, а как ты думаешь, у твоего папы есть недостатки?

– Навалом, – не задумываясь ответила девчонка и стала загибать пальцы: – Во-первых, он страшно не любит признавать свои ошибки, а если и признает, то не спешит извиняться. Во-вторых, когда он принимает душ, то всегда плещется, как слон, – вода во все стороны льётся. Я и занавесочку повесила, неужели так трудно её задергивать, когда в ванну становишься? Вечно на полу лужи!

Ну, положим, насчет занавесочки, я бы живо отучила его лить воду на пол, а вот признавать ошибки… Это гораздо сложнее… Киреева, о чём вы думаете? Ты посмотри, она уже за мента замуж собралась! Домой надо ехать!

Фёдор примчался через полчаса. Влетел в комнату, как ангел мщения, и грозно уставился на меня, махнув дочери: «Свободна!»

– Ну, папа…

– Я сказал, немедленно в школу! – гаркнул он, отчего бедная Валерия схватила рюкзачок и поспешно ретировалась, впрочем, бросив на меня сочувственный взгляд.

– Федя, – укоризненно заметила я, – Лера уже девушка, а ты с ней обращаешься как с малышом-хулиганом.

– Переживёт! – коротко рубанул он и сердито прищурился: – Где ты была?

– Вот, и со мной как с преступницей разговариваешь…

– Короче!

– Когда ты ушёл, я ещё часа полтора повалялась…

– Ещё короче!

– Как с тобой трудно.